Промчавшись по узкому каналу, мы оказались у озера Плауэр, которое было донельзя спокойным. Леон заглушил мотор, когда мы доплыли до самого центра этого озера.

– И зачем мы сюда приехали?

– Здесь просто красиво, – улыбнулся он и сел рядом, – вон там – пустынный полуостров, а вон там – какое-то захоронение, по-моему.

– Как романтично, – саркастично заметила я.

Он лишь развёл руками.

– Я же говорил, что не люблю шумные компании, предпочитаю вот такие вот тихие места. Здесь можно побыть наедине с собой, – он задумчиво посмотрел на воду.

Я огляделась. Здесь и вправду было красиво. Вокруг нас были два полуострова. И никого на несколько километров вокруг. Лишь немногочисленные лодки проезжали мимо. Этой тишины и какого-то ощущения свободы не хватало мне уже давно. И Леон единственный, кто помог его обрести.

– Спасибо тебе.

– За что? – он удивился и поднял очки на голову.

Я промолчала.

Мы смотрели друг на друга. Два человека на яхте посередине огромного озера. Мажор, предпочитающий спокойствие, а не роскошь, и папенькина дочка, взбунтовавшаяся против родителей.

В следующую секунду Леон наклонился и поцеловал в губы. Как тогда, на мосту. Но теперь я никуда не торопилась. Я ответила на его поцелуй и положила руки ему на плечи. Это был момент невероятного наслаждения. Так счастлива я не была уже давно. В голову невольно начали лезть мысли об отце. О его негодовании, постоянных упреках, попытках сделать из меня образцового юриста. «Вот он твой идеальный юрист, папочка, – крутилось в голове, – сидит на яхте со знакомым с вечеринки и целуется». Это ли не бунт? Протест? Революция? Сгорая одновременно от страсти и злости, я положила руки Леону на талию, опустила их ниже и расстегнула ему ремень. Леону не пришлось намекать дважды. Он взял меня за руку и отвёл в каюту. Я упала на тесную кровать. Леон лёг на меня, едва не ударившись головой о потолок, и стянул с меня шорты. Мы не прекращали целоваться. Яхту начало раскачивать всё сильнее, но нам было не до этого. Стянув брюки, он опёрся рукой о кровать и вошёл в меня. Вряд ли кто-то слышал стоны, раздающиеся с нашей яхты. Это был момент экстаза. Погоня за наслаждениями. Протест маленькой домашней девочки.

***

Когда мы вошли в квартиру Йохана, я обежала все комнаты и поняла, что Рут испарилась. Плюс одна проблема в копилку. Теперь придётся искать ещё и её.

– Рут нет дома, – сказала я в надежде на то, что Йохан хоть как-то отреагирует и придумает, что теперь делать.

– Прекрасно, – с этими словами он небрежно плюхнулся на диван и взял Кубика в руки.

Так и знала. Помощи от него ждать не приходится. У меня было ощущение, что этот человек просто сломался. Погряз в своих проблемах, не замечая того, что вокруг него тоже есть люди, которые могут оказаться в беде.

– Да успокойся ты, она придёт, ничего с ней не случится, – спокойно сказал он, как будто мы говорили о потерявшейся безделушке.

– Знаешь что, Йохан? – он не на шутку вывел меня из себя. – Ты грёбаный эгоист.

Слова лились из меня нескончаемым потоком. Я выплеснула на Йохана всю злость, которая накопилась во мне за эти дни. В конце концов, он этого заслуживал. Я кричала и ходила из стороны в сторону перед ним, размахивая руками, в то время как он смотрел на меня как на капризного ребёнка, играясь с крысой Рут.

– Ну и проваливай тогда! – крикнул он, показав рукой на дверь.

Я замерла и посмотрела на него, словно желая убедиться, не послышалось ли мне.

– Что?

– Я. Сказал. Проваливай! – кричал он, поднявшись с дивана и небрежно кинув крысу обратно в коробку. – Что ты возишься тогда со мной как с ребёнком? Зачем помогаешь? Иди отсюда! А я свои проблемы решу как-нибудь сам.

Чёртов эгоист. Да как он смеет?! После всего, что я сделала для него… Я изо всех сил сдерживала слёзы, пытаясь не показать слабость при нём. Я ничего не ответила, просто была не в состоянии. Я выбежала из квартиры, со всей силы хлопнув дверью.

Да чтоб тебя! Вот и сиди там один. Посмотрим, как справишься.

Поиски Рут закончились ничем. В огромном Берлине она могла пойти куда угодно, спрятаться, потеряться. Найти её было просто нереально. От бессилия вновь накатывали слёзы, я сжимала кулаки от злости и невозможности что-то сделать. Опять я взяла на себя ответственность за ребёнка, и опять я потеряла его. Потеряла как свою не родившуюся девочку семь лет назад. Сколько раз я представляла, как у меня родится ребёнок, как я буду счастлива с ним. В Рут тогда, возле Красных фонарей, я увидела свою потенциальную дочь. Поэтому я и испытала слабость, взявшись её опекать. Но сейчас её нет. Как нет и моей дочери. Которой никогда не суждено было родиться на свет.

Бродя по вечернему Берлину, я видела десятки яхт, проплывающих мимо, и невольно вспоминала Леона, нашу встречу с ним на яхте. Если бы можно было тогда остановить мгновенье, и не знать того, что будет дальше. Беременность. Крики отца. Леон…

***

От грустных мыслей спасал алкоголь. Ближе к ночи я оказалась в баре Эмиля. В этот раз не как стриптизёрша и приглашенная гостья, а как спивающийся от отчаяния посетитель. Когда я опустошила стакан, двери бара открылись, и ввалился Эмиль со своей дочкой, Грет. Судя по выражению лица, он был явно чем-то недоволен.

– Лейла, что ты здесь делаешь?

– Пью, – резко ответила я и залпом выпила ещё один стакан, принесённый барменом.

– Не похоже на тебя, – сказал он, – случилось что-то?

– У меня Рут пропала, – сказала я.

Не знаю, зачем я ною ему о своих проблемах.

Его глаза словно вспыхнули огнём. Он нагнулся, упираясь животом в высокий стул, и сказал почти шёпотом несколько фраз, которые заставили меня оцепенеть.

– Твоя Рут дома, у отца. И знаешь, где я её нашёл? В отделении полиции.

– Что?! – вскрикнула я и выронила стакан. Тот упал и разбился о пол.

– Всё нормально, – Эмиль сделал жест подлетевшему бармену, – всё под контролем.

– Что ты сказал?! – не унималась я.

– Я говорю, что твою Рут забрал отец. Она дома.

Я спрыгнула с высокого табурета, чуть не упав. А после помчалась к выходу, чуть не сбив нескольких посетителей.

– Лейла! – крикнул Эмиль следом.

– Будь другом, – ответила ему я, перекрикивая толпу, – узнай у своих друзей из полиции её адрес. И скинь мне эсэмэской. Срочно, Эмиль!

С этими словами я открыла двери бара и помчалась к Йохану.

11

СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ

Банки с черной надписью «Feidal» падали на наш перевернутый автомобиль. Податливая алкидная краска затекала в кузов, смешиваясь с кровью. Волосы сестры были окрашены в жёлтый цвет. Мама было словно восковая фигура на выставке. Чьи-то руки схватили меня за плечи и вытащили из разноцветного хаоса. Обведя взглядом трассу, на которой время остановилось, я увидел знакомое лицо. Прямо на дороге, рядом с перевернутой машиной моей матери, стоял бродяга, опираясь костлявой рукой на трость. Почувствовав, что я ошеломленно стою и смотрю на него, он повернулся. Правая половина его лица была залита кровью. Нет. Этого не может быть. Нет.

Резкий удар по плечу. Обернувшись, первое, что я успел заметить – татуировку змеи на тыльной стороне ладони. В упор на меня смотрел бывший парень моей сестры, один его глаз заплыл, на лбу виднелся огромный шрам. Парень, которого я избил до неузнаваемости. С одной стороны был бродяга, с другой – этот парень, неподалеку я заметил наркомана, которого спустил с лестницы – он направлялся в нашу сторону. Даже не помню, как его звали. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Эти люди обступали, взывали к совести. Прямо на месте аварии. На месте, где в паре метров от меня в литрах краски умирали моя мать и сестра. Бомж, грозя клюкой, сделал пару шагов в мою сторону.

Нет. Нет. Нет.

Я подпрыгнул на кровати и в ужасе открыл