– Подождите меня секунду. Я сейчас заплачу и выйду. – Имам направился к кассе, чтобы оплатить покупку.

Олег Леонидович вышел наружу, встал у двери, закурил. Через две минуты имам вышел из магазина с небольшой коробкой в руках и вопросительно посмотрел на своего нового знакомого.

– Простите великодушно. – Олег Леонидович виновато улыбнулся и повел рукой, в которой дымилась сигарета. – Никак не могу бросить эту заразу.

– Грех, который ты осознаешь и от которого хочешь избавиться, уже наполовину искуплен, – заметил имам. – Так что же вас опять привело к нам сюда?

– Вам привет от Рамиля, – тихо произнес Олег Леонидович и заметил, как имам сразу же напрягся.

– Вы от него? – спросил тот собеседника.

– Нет, но я недавно говорил с ним по телефону.

– Он мне свой номер не дал, и у меня сейчас нет с ним связи. Значит, вы из его круга, – сделал вывод имам.

– Не совсем так, Ахмед Аббасович, но это не важно. Я хотел бы поговорить с вами о вашем сыне.

– Хорошо, пойдемте ко мне. – Имам искоса и, как показалось Олегу Леонидовичу, с некоторым испугом посмотрел на него.

Имам жил в пяти минутах ходьбы от центра поселка. Они вошли в дом.

– Проходите пока в комнату. – Хозяин показал в сторону большого зала. – Жена ушла к родственникам. Поэтому хозяйничаю сам. Сейчас приготовлю чай.

Дом был просторный и удобный. Обстановка непрезентабельная, но со вкусом. На полках и в шкафу Олег Леонидович увидел много книг. Он подошел поближе, посмотрел на корешки: в основном классика, русская и советская, несколько трудов по исламской теологии. На самом краю полки гость обнаружил Талмуд и Библию, что несколько удивило его.

– Пойдемте в столовую, Олег, – пригласил его хозяин дома.

На столе уже стояли сухофрукты, орехи, печенье. Ахмед Аббасович рукой пригласил гостя сесть за низкий столик и стал разливать чай из пузатого стеклянного чайника.

– У вас богатая домашняя библиотека, – сказал Олег Леонидович.

Он понимал, что сейчас ему нужно установить психологический контакт с собеседником.

– Да, я с молодости подбирал книги для себя и детей.

– А зачем у вас в библиотеке Талмуд и Библия?

– Чтобы познать истину, надо видеть ее с разных сторон.

– Марксисты утверждают, что критерием истины является практика.

– Они однобоко трактовали понятие истины. Их беда заключалась в объявлении себя самих главными ее носителями. А ошибка коммунистов была в том, что они построили свою идеологию на слишком узком основании. С течением времени разные события подточили его. Их учение стало терять смысл.

– Как сказал Омар Хайям, наша роль в этой жизни прийти и уйти, и никто нам не скажет о смысле пути.

– А еще он сказал: «Не важно, отчего ты с жизнию простился, куда важней – зачем на свет родился». Я уважаю Омара Хайяма, хотя у него и есть спорные высказывания. Так что вы хотели сказать, Олег, относительно моего сына? – осведомился имам и посмотрел на гостя вроде бы абсолютно спокойно.

– Ахмед Аббасович, ваш сын террорист, – тихо произнес Олег Леонидович.

Имам окаменел. Челюсти плотно сжаты, глаза полуприкрыты, правая ладонь схватила левую кисть. Словно он старался удержать руку от неконтролируемого движения.

Гость выдержал паузу и продолжил:

– Я говорю неприятную вещь, но вам надо знать правду. Она все равно скоро откроется. Лучше будет, если вы услышите ее от меня.

– Вы из правоохранительных органов? – ровным голосом спросил имам.

– Нет. Я по профессии филолог. Просто судьба столкнула меня с ним. Он один из руководителей Имарата Кавказ. Это преступная организация. Она проповедует человеконенавистничество и искажает традиционный ислам.

– Что вы хотите от меня? – деревянным голосом спросил имам.

– Его надо остановить.

– Я с ним не общаюсь уже три года, и у меня нет с ним связи.

– Я вам дам его телефон.

– Зачем?

– Поговорите с ним. Может, он послушает вас.

– Вы думаете, имеет смысл? – Имам посмотрел на собеседника.

В его глазах мелькнула такая тоска, что Олегу Леонидовичу стало жалко отца террориста.

– Вы единственный человек, который может повлиять на него.

Имам сидел молча, по-стариковски сгорбившись, невидящим взглядом смотрел на вазу с сухофруктами, стоявшую на столе перед ним.

– Вот моя визитка. – Олег Леонидович достал из нагрудного кармашка рубашки маленький картонный прямоугольник и положил его перед имамом. – Здесь мой сотовый, а на обратной стороне его телефон.

– Вы советуете мне помочь вам упрятать моего сына в тюрьму? – с усмешкой спросил имам.

– Я вам не могу ничего советовать, Ахмед Аббасович. У меня нет для этого ни юридического, ни морального права. У вас сейчас только два советчика: Бог и ваша совесть. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, и не буду на вас давить. Если у вас появится какая-то информация о вашем сыне, то вы можете мне позвонить. Или не делать этого. Решение будет только на вашей совести. Простите меня. До свидания. – Гость встал и тихо вышел из дома.

Имам слышал, как хлопнула дверь в прихожей, и продолжал сидеть молча, не двигаясь. Он взял визитку в руку, прочитал там что-то про доктора филологических наук, профессора, перевернул ее. На обратной стороне стояли десять цифр. Они были сейчас единственной ниточкой, связывающей его с сыном.

Ему вспомнился давний эпизод, связанный с сыном. Рамиль с детства боялся высоты. Они шли по горному склону. Надо было пройти по узкой тропинке у отвесной скалы. Справа от нее был обрыв. Отец спокойно прошел по этой дорожке, а Рамиль в нерешительности остановился перед ней.

– Ты чего? – спросил его Ахмед.

– Я боюсь. – На лице десятилетнего мальчика был испуг.

– Не бойся, ты сможешь, – подбодрил его отец. – Иди! – резко приказал он сыну.

Мальчик медленно ступил на тропу.

– Смотри не в пропасть, а только на тропинку. Плечи чуть-чуть разверни к скале, левую руку назад. Ступай мягко, не торопясь.

Мальчик медленно пошел по узкой тропинке. В этот момент страх охватил и отца.

– Так, молодец! Еще немного, четыре шага. – Ахмед подбадривал не только мальчика, но и самого себя.

Когда Рамиль подошел к концу тропинки, отец схватил его на руки и прижал к себе. Лицо мальчика светилось радостью. Отец был горд за своего сына и доволен собой.

– Молодец, сынок, – сказал он Рамилю. – Никогда ничего не бойся. Ты же мужчина.

– Папа, а мужчина ничего не боится? – спросил мальчик.

– Ничего, – убежденно произнес отец. – Ни грозы, ни смерти, ни врагов. Только одного Бога.