– В общем, нам позвонил местный житель, – начал торопливо рассказывать лейтенант. – Он сообщил, что случайно увидел в поселке двух вооруженных людей. Вот мы и поехали сюда, думали, что двоих-то как-нибудь скрутим. А их там человек десять. Вооружены хорошо, а у нас только два автомата. Капитан Сулимов сказал, что собровцы вот-вот подъедут, да что-то они долго добираются.

Пока лейтенант рассказывал о сложившейся боевой обстановке, Григорий из-за угла внимательно рассматривал дом, в котором засели террористы.

– Вы им предлагали сдаться? – поинтересовался Саланбеков у лейтенанта.

– Конечно, но они только начали сильнее стрелять и кричать «Аллах акбар». А у меня все ребята молодые, необстрелянные.

Григорий подозвал к себе сотрудника ГРУ и сказал:

– Джохар, посмотри-ка на дом, в котором они засели.

Полковник выглянул из-за укрытия.

– Дом как дом, – констатировал он. – Ты что задумал? – Он подозрительно посмотрел на Григория.

– Вон видишь, какие выступы на стене? По ним можно забраться на балкон.

– А если там кто затаился? – Саланбеков сразу понял, к чему клонит этот авантюрист.

– Никто там не затаился. Дом высокий. Бандиты уверены, что с этой стороны к ним никак не попасть.

– Правильно они думают. Без лестницы там не забраться.

– Можно! – убежденно выдохнул Григорий. – По выступам на карниз, а затем по нему до балкона.

– Гриша, это акробатический трюк. Я уже не смогу. Да и очень рискованно. Давай подождем. Скоро должны подъехать собровцы.

– Я смогу! Менты пусть поливают со стороны улицы, а мы с Евгением пройдем через кусты во двор. Он подстрахует меня с той стороны.

– Гриша, зачем и кому нужны эти подвиги?

– Пойми, Джохар, со мной ничего не случится, шанс девяносто девять процентов. А эти ребятишки из полиции, им еще жить да жить.

– Ладно, хорошо. – Джохар тяжело вздохнул.

Григорий и Евгений Азарович бесшумно исчезли в кустах, усыпанных белыми цветками.

– А кто это? – тихо спросил лейтенант.

– Спецназ центрального главка, – туманно ответил Джохар и усмехнулся.

– Ага, – уважительно протянул молодой полицейский офицер.

Дом действительно оказался очень высоким.

– Метров пять до карниза, – задумчиво произнес Евгений Азарович.

– Ерунда, главное, чтобы там можно было зацепиться. – Григорий поудобнее закрепил на спине автомат, туже завязал шнурки на ботинках, проверил, застегнуты ли все пуговицы на куртке, слегка попрыгал, вынул мелочь из карманов. – Возьми! В крайнем случае подашь на паперти за упокой моей многогрешной души.

– Типун тебе на язык!

– Шутка. – Григорий серьезно посмотрел в лицо друга. – Все, я пошел! – Он схватился за кирпич, наполовину выступающий из стены, поставил ногу на нижний.

Евгений Азарович внимательно следил за другом. Когда тот встал на карниз и зацепился за край крыши, он перекрестил его.

Спустя минуту Григорий перелез через бортик балкона и проник в комнату. Она была пуста. На полу валялись опорожненные бутылки, шприцы.

В другом помещении у окон, выходящих на улицу, сидели четыре бандита. Двое вели огонь из автоматов, другие сидели рядом. Еще один что-то искал в рюкзаке, валявшемся на полу в углу комнаты.

Григорий неожиданно для них встал в дверном проеме и громко объявил:

– Аллах-то, конечно, акбар, но сегодня удача не с вами. – Он дал длиннющую очередь по бандитам.

Все это продолжалось пару секунд. Пять трупов недвижно лежали на полу.

Григорий прижался к стене и затаился. Он не видел, но чувствовал, что кто-то движется в его сторону. В комнату влетела граната. Анохин отпрыгнул от двери, упал на пол и спрятался за труп бандита. Раздался взрыв. Вслед за ним в комнату влетели двое абреков.

Григорий вскочил на ноги. Бандиты никак не ожидали увидеть его живым и на секунду оторопели. Этого было достаточно, чтобы прошить их очередью.

Герой-одиночка отдышался, прислушался. В доме стояла тишина, нарушаемая стоном раненого бандита.

Григорий мягко, по-кошачьи вышел в пустой коридор, спустился на первый этаж, добрался до кухни. Интуиция подсказывала ему, что там кто-то есть.

На улице усилилась пальба, она велась уже рядом, у самого дома. В кухне грохнул выстрел.

Анохин выпрыгнул в проем двери. Бандит быстро обернулся. Григорий нажал на спусковой крючок, но автомат молчал. Кончились патроны!..

Широкоплечий небритый мужчина хищно улыбнулся и направил на противника ствол пистолета. Григорий поднял руки. Бандит не торопился. Он явно упивался возможностью убить безоружного врага.

Анохин начал креститься, чем вызвал только усмешку бандита. При последнем движении Григорий задержал руку у нагрудного карманчика, сжал пальцами авторучку и резко метнул ее. Острие вошло в горло бандита. Он захрипел, схватился за шею, зашатался и упал. Взгляд его быстро остекленел.

Через минуту в дом влетели Саланбеков, капитан Сулимов со своими подчиненными и собровцы в черной форме.

– Как ты? – Полковник подбежал к Григорию. – Не зацепило?

– Нормально. Пойдем-ка посмотрим, там один, кажется, жив.

Они прошли в комнату, откуда бандиты вели огонь по полицейским, окружившим их. Там пахло гарью, пол был усыпан пустыми гильзами. Около бандита, сидящего на полу и прислонившегося спиной к стене, стоял собровец и пытался его допрашивать. Однако бандит уже не реагировал. Его глаза были закрыты, а побелевшее лицо передернуто предсмертной судорогой.

Григорий присел перед ним на корточки и спросил:

– Откуда вы приехали?

Бандит с трудом разлепил веки, мутным взглядом посмотрел ему в лицо и прохрипел:

– Ничего. Рамиль вам скоро устроит в Москве… – Он закашлялся, харкнул кровью, глаза его закатились.

Бандит дернулся всем телом и затих.

– Готов, – равнодушно констатировал Григорий и повернулся к Джохару. – Теперь не мешало бы принять граммов этак по сто пятьдесят, а то и двести. Как думаешь, командир?

– Значит, все-таки в Москве, – произнес Джохар. – Пошли, Гриша. Мне надо срочно докладывать в Махачкалу.

Ахмед Аббасович сидел у окна и читал газету. Его очки сползли на кончик носа, но он их не поправлял, так как периодически бросал взгляды на улицу. Там было какое-то оживление. Жители кучками возвращались из центра поселка и о чем-то переговаривались. Саркар утром сказал имаму, что участковый полицейский зачем-то в пять часов собирает людей на площади у памятника погибшим героям Отечественной войны.