То, что было – просто отчаянье.

Я сама пыталась сбежать от него. А он от меня – вот так.

Чуть подалась вперед, прислонилась лбом к его груди.

Это так сложно.

Но понять легче, чем забыть.

* * *

– Мой господин выражает свою озабоченность по поводу этой трагедии и надеется на объяснения и компенсацию.

Иллаль-бей церемонно поклонился. Посол Тааракара. Не купца и уважаемого человека Орса на этот раз, а самого эмира. За спиной бея стояли воины. Все они сдали оружие, входя в Небесный Чертог, но вид у них был такой, словно они тут хозяева и каждый может голыми руками разделаться с сотней вооруженных гвардейцев.

– Эта трагедия потрясла меня до глубины души, – сказал Эрнан. – Но вы должны понять моих людей. Они не могли поступить иначе, видя, как принцессу Таррена и мою невесту пытаются силой посадить в лодку.

Адаль-ин-Дидар, тот молодой и косоглазый, что приезжал за мной, был придворным врачом и любимым другом эмира. По крайней мере, если верить словам Иллаль-бея. Эмир скорбит о потере.

– Мне сказали, принцесса шла сама, никто не принуждал ее.

– Мне угрожали, – сказала я. – Обещали убить, если я не подчинюсь.

Все это мы уже обсудили с Эрнаном заранее. Мне было страшно, хоть я и понимала, что Эрнанан меня ни за что не отдаст. Но если дошло до эмира – дело серьезное.

Это все из-за меня.

Эрнан выглядел совершенно спокойным, невозмутимым.

– Вы полагаете, мои люди могли поступить иначе?

– Ваши люди сами принимают решения? – удивился Иллаль-бей.

– Мои люди способны самостоятельно принимать решение в ситуации, когда жизни кого-то из королевской семьи угрожает опасность и необходимо действовать без промедлений.

– Леди Луцилия пока не часть вашей семьи. Она ваша пленница.

– Она принцесса Таррена, этого достаточно. И она под моей охраной.

Посол склонил голову в знак согласия.

– Я полагал, послы, прибывшие с мирными целями, – сказал он, – так же находятся под вашей защитой.

– До тех пор, пока они не решат похитить принцессу из дворца.

– Принцесса принадлежит достопочтимому Орсу, он заключил с Тарреном договор. И вы, ваше величество, как законный правитель и преемник, полагаю, серьезно относитесь к договоренностям ваших предшественников. Иначе, полагаю, Гилтас тоже может считать договор, заключенный с Майлогом, недействительным? А так же Гилтас может вернуть себе Восточный Улар, отошедший к Таррену по старому договору?

Лицо Эрнана было непроницаемым. Я знала, что внутри все кипит, но внешне – лишь холодное спокойствие.

– Полагаю, у вас нет полномочий обсуждать договоренности Гилтаса и говорить от имени Кайлар-шаха.

– Безусловно, ваше величество. Я просто хочу понять…

Это длилось невыносимо долго. Никто не собирался уступать, Иллаль-бей чувствовал за собой всю силу своего эмира, несметных богатств и многотысячной армии Тааракара, он не сомневался в возможности получить желаемое, а Эрнан просто не мог пойти на уступки.

Иллаль-бей хотел меня, компенсации за жизнь Адаль-ин-Дидара, компенсации за задержку и потерю мной девственности и еще крови. Он требовал выдать Лохана, который командовал стражей и отбил меня у тааракарцев.

От компенсации Эрнан не отказывался, а вот отдавать меня и Лохана категорически не хотел.

– Мы вернем деньги, уплаченные достопочтимым Орсом. Треть мы готовы передать сейчас, остальное в течение года.

– У короля Таррена не хватает средств вернуть задаток бедному тааракарскому купцу?

– У короля Таррена деньги не лежат мертвым грузом, все вложено в дело. Возвращать средства, вложенные в прибыльные предприятия, значит нарушать другие договоренности.

Я знала, что в казне нет и трети. За меня хорошо заплатили. Но сейчас казна пуста. Нужно выиграть время.

Отказ выполнять требования Тааракара грозил нам многими бедами. И, возможно, даже войной. Если войну с Гилтасом мы можем выиграть, мой отец вполне справлялся с этим десять лет назад, то прямое столкновение с Тааракаром…

Невольно вспомнились ожившие мертвецы, которых боялся лорд Андрос, которых рубишь пополам, а они ползут на тебя… Страшно.

Я видела, как Лохан стоял чуть позади. Сосредоточенный, внимательно наблюдающий за разговором. Послы требуют его смерти. Как можно выдать человека, который был верен тебе столько лет, сражался рядом с тобой.

Эрнан никого выдавать не собирался.

– Не откажетесь ли вы поговорить в более спокойной обстановке? – предложил Эрнан.

– Надеюсь, ваши люди не решат, что я вам угрожаю? – усмехнулся Иллаль-бей.

Ничего хорошего, понимала я.

Небесный Чертог опустел.

Я тоже хотела уйти, но отчего-то казалось, что оставшись тут, я быстрее узнаю…

Лохан долго смотрел вслед королю, потом тяжело вздохнул и сел на ступени у трона, словно заранее зная, что все кончено.

Из-за меня…

Нет, Эрнан, конечно, не отдал бы меня в любом случае, но и побег сильно испортил дело.

Мне вдруг показалось, нужно подойти, что-то сказать.

– Сэр Лохан… – я остановилась в двух шагах, замялась. Он поднял голову. – Сэр Лохан, простите меня. Это из-за меня все так вышло, и вы…

Он невесело усмехнулся. Наверно, я выгляжу глупой девочкой в его глазах.

– Я выполнял приказ короля, а не ваш, ваше высочество.

– Да… – мне было неловко. – Я не должна была пытаться сбежать. Я не думала, что мой глупый поступок может так…

Я прикусила губу. Не думала, что мой поступок может стоить кому-то жизни?

Он поднялся на ноги. Когда рядом стоит принцесса, рыцарь не может сидеть.

Я едва доставала ему до плеча, приходилось задирать голову.

– Вы принцесса, – сказал Лохан. – Любое ваше действие влияет на судьбы людей, так или иначе. Вы не привыкли к этому?

– Нет, – я покачала головой.

– Когда начинаешь командовать людьми, самое сложное – научиться принимать свою ответственность и не бояться ее.

Мне казалось, он говорит со мной, как с ребенком. Казалось, он едва ли не вдвое старше меня… хотя, думаю, ровесник Эрнана.

– Вряд ли я буду командовать людьми.

– Вы будущая королева, – сказал он.

– И все равно…

– Возможно, я не прав, ваше высочество, но разве можно как-то от этого уйти? Рано или поздно придется принимать решения. Или вы собираетесь всю жизнь просидеть у окна с вышивкой в руках?

Я поджала губы.