Шут нашел ее глазами.

Непонятно, позабавило его поведение Короля или смутило, но, как бы там ни было, в следующий миг Джокер, кажется, забыл о Короле. Он выпрямился, расправил плечи и старался перехватить ее взгляд.

Кэт не знала, что он хотел увидеть или что увидел. Она просто чувствовала, что сходит с ума, и мечтала оказаться где угодно, только не здесь.

– Ухаживать? – произнесла Маркиза.

Кэт резко отвернулась от Джокера. Она лихорадочно пыталась понять, что же сказал Король.

Ухаживать.

Король просил разрешения ухаживать за ней, именно так, как посоветовал ему Джокер.

О замужестве речи не было.

Облегчение обрушилось на Кэт, стремительное, как приливная волна в узкой бухте.

Прижав руку к колотящемуся сердцу, она покосилась на Маркизу, сидевшую с открытым ртом.

– Что ж, – проревел Маркиз, – это честь для нас, Ваше Величество. Я… – и он повернулся к жене, будто ожидая разрешения на ответ.

Захлопнув рот, она слегка пнула мужа по лодыжке.

– Я, э-э-э… от всего сердца даю свое благословение на это, но, разумеется, окончательное решение за моей дочерью. Кэтрин, что скажешь?

Все в комнате замолчали.

Король, в ужасе, но исполненный надежды.

Матушка Кэт, побледневшая от волнения.

Ее отец, глядевший невозмутимо, но с любопытством.

Мэри-Энн, приникшая к приоткрытой двери, чтобы не пропустить ни словечка.

Белый Кролик, с завистью разглядывавший дорогую вазу.

И Джокер. С непроницаемым выражением лица, как и все, ожидавший когда заговорит Кэт.

– Я… весьма польщена, Ваше Величество.

– Разумеется, ты польщена, дитя мое. – На сей раз Маркиза пнула ее. – Но не заставляй его величество ждать твоего ответа. Что ты скажешь на такое любезное и великодушное предложение?

Ухаживание. Никаких обязательств. Никаких обещаний. По крайней мере, пока.

И, возможно, выигранное время, чтобы внушить Королю, что на самом деле он совсем не хочет на ней жениться.

Не то чтобы у нее был выбор, настоящий выбор, но это хотя бы выглядело не так ужасно.

– Благодарю, Ваше Величество, – сказала она, заранее представляя, как все это будет мучительно. – Для меня большая честь, что вы изъявили желание за мной ухаживать.

Кэтрин, дрожа, вернулась к себе в спальню. После визита Короля голова у нее шла кругом. Мэри-Энн еще несколько часов назад разожгла камин, и комнату наполняло приятное тепло, но Кэт его не почувствовала. Со стоном она опустилась на табурет у туалетного столика.

Итак, она официально встречается с Королем.

Точнее, Король всюду ходит за ней.

И скоро об этом узнает все королевство.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть, но это оказалась Мэри-Энн. Закрыв за собой дверь, она прижалась к ней спиной.

– О, Кэт!

Кэтрин вскинула руку, прежде чем Мэри-Энн успела сказать еще хоть слово.

– Только попробуй меня поздравить, и я больше никогда в жизни не буду с тобой разговаривать.

Мэри-Энн колебалась, и Кэт прямо слышала, как у нее в голове скрипят извилины.

– Вы… не рады?

– Совершенно верно, я не рада. Вспомни, я и раньше говорила, что не хочу за него замуж, не хочу быть королевой? Я не шутила!

Мэри-Энн оробела и сникла.

– Ах, не делай такое кислое лицо.

– Может, за время ухаживания ваше отношение изменится?

– Очень надеюсь, что за это время его отношение изменится. – Кэт потерла виски. – Даже не представляю, как быть, если он сделает предложение. Когда сделает.

– О, Кэт… – Мэри-Энн подбежала и одной рукой обняла ее. – Все будет хорошо. Вы же еще не выходите замуж. Вы еще можете отказать.

– Могу ли я? Чтобы до конца жизни слушать упреки и терпеть издевательства матушки?

– Это ваша жизнь, а не ее.

Кэтрин вздохнула.

– Не понимаю, как я позволила всему этому зайти так далеко. Я хотела сказать нет, но матушка и отец стояли тут и так радовались, а у Короля был такой несчастный вид, и я просто… не знала, что еще можно сделать. А теперь все еще сильнее запуталось.

– Да, но ничего непоправимого пока не случилось. – Мэри-Энн погладила ее по голове. – Хотите, я принесу чаю? Он успокоит ваши нервы. Или сладкого пудинга?

На душе у Кэт сразу стало легче.

– В самом деле? Ой, только сперва помоги мне расчесать волосы. Такое чувство, как будто я неделю хожу с этими шпильками в голове.

Кэт повернулась, чтобы Мэри-Энн было удобней вытаскивать шпильки, и ее взгляд упал на окно, застекленное ромбами. На подоконнике с наружной стороны лежала белая роза.

Кэт громко ахнула.

Мэри-Энн что-то говорила, но Кэт ее не слышала. Волосы водопадом рассыпались у нее по плечам.

Она заставила себя оторвать глаза от цветка. Сердце стучало, как барабан.

– Ты думаешь, я веду себя глупо? – спросила она невпопад. – С Королем?

– Сердцу не прикажешь, – рассудительно сказала Мэри-Энн. Она сложила шпильки на туалетный столик и принялась осторожно разбирать постель, стараясь не оцарапаться о колючие розовые ветки, все еще обвивавшие столбики кровати. Маркиза решила пока их оставить, в надежде, что розовый куст будет отпугивать другие растения из снов. – Но раз уж вы меня спросили, по-моему, Король… очень милый. А то, что вы ему очень нравитесь, так это всякому видно.

Кэт наблюдала за тем, как хлопочет Мэри-Энн, хотя ей мучительно хотелось снова посмотреть на окно. Она уже успела подумать, что роза ей только привиделась, но было страшно оборачиваться: вдруг Мэри-Энн заметит.

Само по себе желание сохранить цветок в секрете было очень странным: Кэт никогда в жизни ничего не скрывала от Мэри-Энн. Но эта роза была… как слово, сказанное шепотом на ухо, как переглядывание украдкой в многолюдном зале. Что-то драгоценное, и только для нее. Что-то, чего практичная Мэри-Энн могла и не понять.

– Я передумала, не надо пудинга и чая. У меня нет аппетита.

Мэри-Энн с тревогой вгляделась в ее лицо.

– Вы часом не заболели?

Кэтрин рассмеялась, визгливо и ненатурально.

– С чего ты взяла? Нет, конечно. Просто мне необходимо привести мысли в порядок. Я, пожалуй, подожду ложиться, лучше немного почитаю. Я совсем не устала. Тебе не о чем беспокоиться.

– Да? Хотите, я останусь? Можно во что-нибудь поиграть или…

– Нет-нет, спасибо! Я… мне хочется побыть одной. Нужно как следует обдумать все, что случилось.