Полицейский поднял младшую девочку и посадил ее к себе на спину, потом взял Риту за руку, и они тронулись в путь. Рита схватилась за большую теплую руку констебля Чэпмена и почувствовала себя в безопасности. Лучи вечернего солнца окрашивали дома и деревья в приятный розоватый оттенок. Сначала они шли молча, но потом полицейский не выдержал.

— Как же вы оказались так далеко от дома, Рита? — спросил он.

Рита немного помолчала, а потом ответила:

— Мы возвращались домой и по ошибке сели не в тот автобус. Кондуктор высадил нас. А денег у меня больше нет, так что пришлось идти пешком.

— Возвращались домой?

— Из школы.

— Понятно, — сказал полицейский, хотя на самом деле ему ничего не было понятно.

Каким образом две маленькие девочки оказались так далеко от дома? Однако вопросов он больше не задавал. Сначала нужно отвести девочек к родителям, которые, скорее всего, с ума сходят от беспокойства. Уроки в школе заканчиваются примерно в пол-четвертого, а часы на колокольне уже пробили шесть.

Наконец Рита начала узнавать улицы и поняла, где находится их дом.

— Отсюда я знаю, как дойти, — сказала она, остановившись и высвободив руку.

— Уверен, что знаешь, — непринужденно ответил констебль Чэпмен. — Но я решил проводить вас до дома. Рози ведь очень устала.

— Думаю, она уже успела отдохнуть, — возразила Рита. — Рози, ты ведь сможешь дойти сама?

— Я к маме хочу, — хныкнула Рози и еще крепче прижалась к полицейскому.

— Все в порядке, дорогая, — успокоил он. — Мы почти дошли. Держу пари, мама страшно тебе обрадуется.

Теперь Рита еле волочила ноги, но констебль Чэпмен не обратил внимания на ее медлительность, решив, что она просто боится, ведь ее наверняка отругают за то, что пришла так поздно.

— Какой дом ваш? — спросил он, когда они свернули на Шип-стрит.

Рита промолчала, но Рози радостно крикнула, указывая на один из домиков:

— Вот он! Мы тут живем!

— Что ж, давайте поскорей обрадуем маму, что вы вернулись в целости и сохранности.

Полицейский подошел к двери и позвонил. Дверь никто не открыл, и констебль Чэпмен было подумал, что родители ушли искать дочек, но, когда он решил снова нажать на кнопку звонка, дверь распахнулась.

— Да? Что вы хотите? — появившийся мужчина с удивлением разглядывал высокого полицейского, на спине у которого сидела Рози.

При виде него Рита вся съежилась.

— Что они здесь делают?! — заорал мужчина.

— Насколько я понимаю, они здесь живут, — с удивлением ответил полицейский. — Это ведь их дом?

— Нет! — злобно проревел человек. — Теперь уже нет!

Констебль Чэпмен почувствовал, как Рита в испуге прижалась к нему, а Рози разрыдалась, уткнувшись лицом ему в шею.

— Их мать дома? — спросил он.

— Нет, — сказал мужчина, но дверь за его спиной открылась, и из кухни вышла молодая женщина с маленьким ребенком на руках.

— Кто пришел, Джимми? — спросила она, но, увидев девочек на пороге, вскрикнула и зажала рот рукой.

— Добрый вечер, мэм, — сказал полицейский. — Это ваши дочери?

Ответа ему ждать не пришлось, так как Рози закричала:

— Мамочка!

Она отпустила шею полицейского и соскользнула на землю. Человек, загораживающий вход, не шелохнулся. Он упрямо стоял в дверях и не давал им войти.

— Я сказал ему, Мэв, что они здесь больше не живут.

— А вы кто? — Констеблю Чэпмену совсем не понравился этот человек, так воинственно защищавший вход в дом.

— Я — Джимми Рэндалл. И это мой дом.

— Понятно. — Констебль шагнул вперед. — Может быть, вы впустите нас, и мы все обсудим.

— Тут нечего обсуждать, — ответил Джимми Рэндалл.

— Но вы ведь их мать? — Полицейский поймал взгляд женщины, прятавшейся за спиной мужчины.

Она ничего не ответила, только кивнула.

— Тогда, я думаю, нам есть что обсудить, — сказал констебль. — Девочки измучены, их нужно покормить и уложить в постель. Вам ведь не нужны неприятности, мистер Рэндалл, так что лучше пустите нас в дом.

Джимми Рэндалл яростно зыркнул на него, но потом посторонился. Рози цеплялась за ногу констебля, а Рита стояла рядом и словно боялась пошевелиться. Констебль Чэпмен подал каждой руку и, ободряюще улыбаясь, провел их в дом, прямо на кухню. На столе лежала детская бутылочка: Мэвис, видимо, кормила малыша, до того как они пришли. Она села и, взяв бутылочку, вернулась к этому занятию. Девчонки жались поближе к полицейскому, словно надеялись, что он защитит их от Джимми Рэндалла, который тоже вошел в кухню.

— Ну и зачем вы их к нам привели? — спросил Джимми.

— Они заблудились, — ответил констебль. — И сказали, что живут здесь.

— Это не так, — заявил Джимми, с вызовом глядя на полицейского, так нагло ворвавшегося к нему домой. — У нас для них нет места. Теперь они живут в приюте, где о них и должны заботиться. Их мать, моя жена, подписала все бумаги, так что всё правильно, придраться не к чему.

— Это правда, миссис Рэндалл? — удивленно спросил констебль Чэпмен.

Мэвис взглянула на него и кивнула.

— Они, наверное, сбежали, — сказал Джимми. Он ткнул пальцем в Риту: — Это все она. От нее одни беды.

Рози вдруг отпустила руку полицейского и подошла к матери. Она осторожно дотронулась до ребенка.

— Это мой брат? — спросила девочка.

Мэвис кивнула, не в силах ответить, слезы текли по ее щекам. Она притянула дочь к себе и зарылась лицом в ее светлые кудри. Рита стояла рядом с полицейским и наблюдала за ними. Ей тоже хотелось броситься к маме в объятия, но что-то удерживало.

Полицейский повернулся к ней.

— Вы сбежали? — мягко спросил он.

Рита кивнула, а констебль присел на корточки рядом с ней и взял за руку.

— Почему? Почему вы сбежали?

Рита сглотнула и прошептала в ответ:

— Я хотела вернуться домой. Хотела к маме.

Эти простые слова очень тронули высокого и мужественного полицейского. Он вытер слезы, а потом сказал:

— Ну конечно. Беги поскорей, обними мамочку.

Он слегка подтолкнул Риту, она обошла вокруг стола и приблизилась к матери.

— Мам, — сказала она и протянула руки.

Мэвис с болью взглянула на нее: в одной руке у нее был малыш, другой она обнимала Рози. Риту она обнять никак не могла. Девочка заметила это и остановилась. Возникло некоторое замешательство, констебль Чэпмен шагнул вперед и осторожно взял ребенка из рук Мэвис, чтобы Рита могла занять его место.

— Эй! — рявкнул Джимми. — Это мой ребенок.

Чэпмен повернулся и, не проронив ни слова, отдал ему ребенка. Мэвис прижала к себе обеих дочерей, и все втроем расплакались.

Тут в дверь позвонили. Звонили очень долго и настойчиво. Мэвис даже не подняла головы, а Джимми пошел