Дьявол с напряженным интересом спросил:

– И кто восседал на этом троне?

– Белка.

Дьявол устремил на беса зловещий взгляд, и Ветроцап умоляюще вскинул руки:

– Чистая правда, босс. Белка. Черная. С кисточками на ушах.

– И кто же это был?

– Сначала я так и не понял. Попросил явить истинный облик, но он как был белкой, так ею и остался. Тогда я попросил назвать имя. Он молчал. Ну, тогда я объяснил, что вы меня специально послали, и даже употребил особое слово, которому вы меня обучили… То есть я очень старался, его ж невозможно произнести. Белка недоуменно уставилась на меня, я опять повторил слово. Ну, раз так пять или шесть, пока не вышло правильно. Белка вздохнула и… Ну что вам сказать, босс, вздох был мощный, прям стены задрожали. Вздох прокатился под землей, пролетел через залив, пронесся через океан до самой Японии, наверное. Так что завтра на пляже Маверикс волны будут – просто загляденье. Потом наступила тишина, и в ней раздался голос, будто далекий унылый раскат грома: «Имя мне… Ксжинфуцкс».

Ветроцап перевел дух и умолк, очень довольный собой.

– Этого еще не хватало, – пробормотал Дьявол. – Из всех Падших ангелов нашелся именно этот.

– Ой, а это плохо? – расстроенно спросил Ветроцап.

– Мы с Ксжинфуцксом одно время приятельствовали, но вот уже семь тысяч лет не разговариваем.

– Поссорились, что ли?

– Он укрылся в тайной пещере, где-то в Скалистых горах. Я туда наведался лет пятьсот назад, но он так и не соизволил мне показаться.

– С чего его так переклинило?

– А вот это уже не твое бесовское дело, а ангельское.

– Ну да, ну да, босс. А почему он – белка?

– Понятия не имею. Ты ему передал мою просьбу?

– Ага.

– И что он ответил?

– Да ничего вроде бы. Только повторял как заведенный: «Имя мне Ксжинфуцкс» – и еще что-то о судьбе. Вот как это понимать?

– Это слабость, – рассеянно заметил Дьявол. – Неполадки в работе Машины жертвоприношений влияют не только на меня. Что ж, может быть, мне удастся договориться с Ксжинфуцксом, потому что чувства долга и верности у него сильнее, чем у остальных. Мы с ним рассорились по пустякам. Возможно, придется освободить его от вечных оков, так что прибережем это на самый крайний случай. – Он устало потер глаза громадными бледными руками и, помолчав, произнес: – А я так надеялся, что не понадобится разговаривать с остальными Падшими… Увы, боюсь, этого не избежать.

– Значит, у вас день не задался, босс?

– Да есть тут один казус.

– А это кто?

– Не кто, а что, болван. Нечто необъяснимое. Во всяком случае, сначала я не мог подыскать этому объяснения, но теперь, поразмыслив, сделал некоторые выводы.

– Какие?

– Я решил поискать ад другим путем. И возможно, я его нашел. Однако за время моего отсутствия ад изменился. Сосредоточился на частной, личной жизни. Воцарился в самих людях.

– Ну, он же говорил, что так оно и будет, помните? Тот придурок из Франции? Вы его сильно невзлюбили. Мол, «ад – это другие».

– Да уж, по-моему, лучше торчать в аду, чем беседовать с Сартром. Ты с ним не встречался?

– Нет, босс, вы же знаете, я во Францию ни ногой.

– Кстати, ты выполнил мое второе поручение?

– Какое? А, ну да. Вот только хотел сказать. Я как добрался до Сан-Франциско, так сразу нашел одну молоденькую жракулу, дал ей задание. Она ночью обещалась все доставить. Так что Машина жертвоприношений на рассвете будет в саду у дома Ханны Грин.

Дьявол встал. Если бы в тот миг кто-то с улицы взглянул на крышу, то увидел бы призрачную фигуру, хотя обычно Дьявол старался не допускать таких явлений.

Он ступил на карниз и вместе с бесом спустился по стене здания, вниз головой.

– И что теперь, босс?

– Я проголодался, – сказал Дьявол.

– Я тоже. Эх, стрескал бы сейчас жареной курочки…

– Я не о еде.

– А, ну да.

Они отыскали на променаде какую-то дешевую забегаловку и вошли туда. Почти сразу же две влюбленные парочки вдрызг разругались, а еще через полчаса какие-то типы устроили на парковке поножовщину. Короче, Дьявол все-таки утолил голод, хоть и не наелся до отвала.

Чувствуя прилив сил, он заговорил с одним из посетителей, стеснительным юношей, который спустя пару лет задушит шесть девушек и собственную мать. Иногда приходится закладывать основы для долгой игры, как бутылки молодого вина в погреб.

Между прочим, машину, украденную недалеко от «Облавы», Дьявол оставил на улице близ Риттенхаус-билдинг. Оттуда розовый «фиат» увезли эвакуаторы, один из которых был знаком с Луанной, владелицей машины.

Чтобы вернуть свой «фиат», Луанне пришлось заплатить штраф, но в целом жизнь у нее наладилась и все пошло хорошо.

Если б Дьявол узнал об этом, то очень расстроился бы. Но на всех не угодишь.

Кто говорит с тобой долгими бессонными ночами? Чей голос слышен, когда лежишь, не сомкнув глаз, под душными простынями и колючим одеялом, а по коже бегут мурашки? Наверное, это твой голос, потому что он рассказывает всю неприглядную правду, но никогда не хвалит и не утешает. Наоборот, он подзуживает и укоряет. От его слов трепещет душа и внутри все сжимается. Он говорит, что все плохо и что уже ничего не исправишь.

Но к этому голосу необходимо прислушиваться. Только он в конце концов заставит тебя обратиться к врачу, чтобы проверить странную опухоль, или позвонить отцу, или бросить пить. Может быть, именно этот голос обдерет бесчисленные слои краски, которой ты себя покрыл, и обнаружит внутри гниль или, наоборот, убедит тебя, что внутри все чисто и красиво, хотя окружающие этого не видят.

Именно этот голос заставил Кристен осознать, что ей обязательно нужно вернуться домой.

Билет на самолет можно было взять, позвонив в корпоративный отдел бронирования. Но она не стала этого делать – коллеги не оценили бы внезапный, незапланированный отъезд. Поэтому целый час, с пяти до шести утра, она провела в упорной борьбе с сайтом авиакомпании, пытаясь заказать билет сначала самостоятельно, а потом с помощью оператора «горячей линии», после чего начала мысленно призывать всевозможные кары на головы сотрудников сервиса обслуживания клиентов. Звонок периодически «подвешивали», что дало ей время найти паспорт, телефонный зарядник и уложить кое-какие вещи в ручную кладь, так что, когда ей подтвердили место на рейсе, улетавшем из Хитроу в 11:20, она была готова немедленно покинуть гостиницу.

В последнее время Кристен иногда ночевала в Хэмпстеде у человека, с которым ужинала в «Белла маре», но, к счастью, сегодня провела ночь в гостинице. Иначе пришлось бы объясняться. Одно из преимуществ супружеской жизни, даже такой, в которой коммуникативный аппарат работает с перебоями, заключается в своеобразном коде, сложившемся за годы дружеского общения. Если бы Кристен однажды утром заявила Стиву, что ей нужно срочно уехать, он не стал бы требовать объяснений, спросил бы, когда она вернется, и напомнил бы, что надо купить авокадо. Он понимал бы, что у нее есть веская причина для отъезда. Подобное доверие зарабатывается годами. Хотя, конечно, его легко утратить.