- Ладно, - кивнул я и, кинув означенные предметы гардероба на стул, остался в одной казённой майке-алкоголичке.

Зайдя внутрь установки, встал перед вынесенным вперёд прямоугольным противнем с закруглёнными краями, точно таким же, как и на дверце.

- Повернись, - велела мне девушка, когда же я сделал это, и добавила: - Когда я скажу, замри и постарайся не дышать.

- Понял.

Дверь закрылась, что-то щёлкнуло и «противни», зажужжав, мягко сошлись, слегка зажав меня между собой. В агрегате что-то клацнуло, и тут же последовала команда от Таши. Я задержал дыхание, и в этот момент раздался протяжный писк под нарастающий гул установки. Затем ещё один и ещё.

- Всё! - произнесла девушка, выпуская меня на свободу. - Одевайся и садись вон на тот стул.

- И что это было? - спросил я. - Точнее, для чего?

Застёгивая пуговицы рубашки, я с интересом наблюдал, как из щели присобаченного к агрегату ящика со скрипом и визгливым гудением полезла длинная и широкая бумажная лента с какими-то диаграммами, столбцами цифр, а под конец чуть ли не с моим силуэтом - с ярким пятном в центре и расходящимися от него линиями. Скосив глаза, я успевал любоваться Наталией, которая, ловко подхватив полосу, привычно сматывала её, заодно вчитываясь в выдаваемые прибором данные. Дело было для неё явно привычное, а наблюдать за ладной фигуркой оказалось очень приятно.

- Эта процедура называется эргрортаграфия, - ответила она мне, не отвлекаясь от дела. - По сути, поверхностное сканирование ядра и манопроводящей системы. Ты недавно целенаправленно использовал живицу, и прибор позволяет зафиксировать произошедшие изменения, не проводя полное ЭГТ.

- Чего не проводя?

- Эргрорто-глубинную томографию, - пояснила она, не раздражённо, но явно давая понять, что я ей мешаю. - Помнишь, вчера тебя водили к большой установке в отдельной комнате? Вот там можно рассмотреть как ядро, так и систему в деталях, и очень подробно, а это устройство позволяет быстро зафиксировать произошедшие изменения, вроде расширения меридиан и каналов, наполнения их живицей, её остаточные потоки и уплотнения их стенок.

- Понятно... - протянул я, занимая указанный стул.

Минуты через две, выдав два длинных полотна бумаги, прибор умолк, как-то особенно звонко хрюкнув в последний раз, и отсёк бумагу. Таша, быстро собрав ленту в гармошку, отложила полученные результаты на соседний стол, сделав на обратной, чистой, стороне какие-то пометки карандашом. Затем девушка, быстрым шагом подойдя к одному из шкафов, открыла ключом из связки замочек и залезла внутрь, чтобы явить на свет некий приборчик, очень похожий на обычный железный обруч с маленькими коробочками по бокам.

- Слушай, - произнёс я, видя, что зелёноволосая направляется ко мне. - Я всё спросить хотел, а почему у тебя форма от нашей отличается? Я такую ещё не видел.

- Ну... я это, - она замялась и почему-то опять покраснела. - Я же на год старше тебя и школу уже закончила, так что теперь учусь на первом курсе нашей академии, а мы с вашим потоком почти не пересекаемся. Наклони голову.

«Год - это даже не разница...» - мелькнула в голове непрошеная мысль, в то время как Таша закрепляла на мне обруч.

- Активирую, - предупредила меня девушка. - Может быть слегка больно.

И действительно, виски, на которых располагались коробочки, словно иголками укололо, заставив поморщиться от неприятного ощущения. Впрочем, на этом всё и закончилось. Ни дискомфорта, ни тяжести от прибора я не чувствовал, а потому после просьбы зелёноволосой повертел головой, проверяя хорошо ли закреплён прибор, и следом за ней покинул лабораторию, которую Таша тут же тщательно заперла на ключ.

До «Особо защищённого исследовательского полигона» мы добрались довольно быстро. Фактически он располагался за спортивно-тренировочной площадкой, на которой проходила физ-ра, однако на уроке я не обратил внимания на это здание. Да и где мне было, то подыхал после натурального марафона, то летал от пинков Дашки, изображая из себя человека-ядро.

Зато теперь рассмотрел как следует. Снаружи это было приземистое сооружение без окон, едва-едва возвышающееся над кронами высаженных вокруг яблонь. Ну, или я думал, что это яблони, а на самом деле то была какая-нибудь особо хитрая серо-буро-малиновая вишня или вообще что-нибудь типа клёна или каштана. В любом случае внешняя часть полигона напоминала некую военную постройку со скошенными глухими стенами из бетона и единственным входом, за которым нас встретил пост охраны из двух самых настоящих боевых чародеев.

Сказать по правде, если бы не Таша, то я, наверное, так и не понял бы, что передо мной вполне серьёзные ребята, а не какие-то левые неформалы. Казалось бы, мы, школьники, носим единообразную форму, студенты вроде тоже, но вот, как объяснила моя спутница, настоящие чародеи, даже находящиеся на службе у такого серьёзного учреждения как наше, могут себе позволить выглядеть так, как им хочется. Не гвардия Князя и не клановые дружины, а значит, никто им указывать не в праве, вот и шлют всех лесом, часто ссылаясь на то, что удобная и привычная одежда - тоже элемент вооружения чародея.

В общем, выглядели эти два перца, лениво перекидывающиеся в картишки за стойкой охраны, заваленной журналами и упаковками из какой-то сети быстрого питания, крайне занимательно. Роднили их разве что высокие бутсы, отдалённо похожие на те, что я носил вчера, а старик завхоз называл «ботосами», а также большой металлический шеврон, на котором эмалью был очень красиво изображён герб Москвы. Причём и тут каждый из чародеев был уникален, и если у одного бляха с «Меченосной девой» оказалась подшита прямо к одежде, то второй закрепил её на какой-то бледно-голубой повязке.

Тот, что справа, довольно высокий парень лет двадцати, с геометрической татуировкой на щеке и розовыми глазами, а также длинными светло-сиреневыми волосами, разве что не подметающими пол, щеголял в тяжёлой чёрной кожаной куртке, буквально испещрённой заклёпками, шипами и какими-то плашками с непонятными знаками. А под ней носил что-то вроде обтягивающего комбинезона воздушного акробата, перетянутое поясом, увешанное подсумками и перевязью с десятком ножей на груди.

Другой, на лицо выглядевший чуть помоложе, но уже успевший обзавестись стильным шрамом, наискосок перечеркнувшим наглую рожу, гордо демонстрировал всем причёску «взрыв на макаронной фабрике» и сверкал большой золотой серьгой в левом ухе. Ох и не понравился же мне этот мужик своими чёрными глазами, сально ощупавший, раздевший и изнасиловавший Ташу, пока проверял у неё какой-то документ. Он носил свободную пятнистую спецовку на манер чёрно-зелёного камуфляжа с кучей кармашков по всему телу. Зато плечи его покрывала, как накидка-плащ, шкура какого-то странного, похожего на огромную кошку животного, чья тщательно высушенная голова была закреплена у него на груди.

- Всё нормально, - произнёс парень, наконец, и тут же совершенно потерял интерес к студентке, словно бы и не пожирал её секунду назад похотливым взглядом. - Проходите.