Действия по поиску привидений повторились. Мы с некромантом устроились на своих местах в зале, потом он ушел, оставив меня смотреть первую половину спектакля. В антракте отловил и утащил в административную часть здания, прикрывая и себя, и меня заклинанием невидимости или отвода глаз, не знаю.

— Мда, — выдала я, глядя на усыпанное белым строительным мусором помещение. — А ты не мог привезти мне не черное платье, а немаркое светлое? Ты сам-то как планируешь потом отчищать свои костюм и туфли?

Посетовав, я вынула из сумочки старые кеды и под изумленным взглядом англичанина принялась переобуваться. Туфельки аккуратно поставила у стеночки в коридоре, чтобы не запылились.

Ну а дальше все было как вчера. Я ждала призраков, некромант прятался в углу под заклинанием. Точнее, все было почти как вчера.

Все обошлось бы, если бы те, кто при жизни были рабочими, делавшими ремонт, отчего-то не разозлились, уж не в курсе, на кого. На весь мир в целом, или на каждого отдельного его представителя, или на некроманта, или на меня… Не знаю. Но суть в том, что три здоровенных мужика в спецовках вдруг появились вокруг меня одновременно. У первого в руках была монтировка, у второго молоток, а у третьего болгарка.

— Вы чего? — пролепетала я, глядя на недружелюбные рожи.

Ответа я не удостоилась, но тот рабочий, который держал болгарку, включил ее. И не надо меня спрашивать, как можно заставить работать призрачный инструмент, если он не подключен к электричеству, более того, шнур с вилкой волочится по полу…

— А-а-а! — завопила я, забыв и про то, что меня прикрывает некромант, и про то, что это призраки, а значит, не могут причинить мне вред, и про то, что я ведьма и тоже вроде как что-то умею…

Не дожидаясь, пока кольцо сомкнется и я получу по темечку монтировкой или молотком, а болгаркой мне отрежут какую-нибудь дорогую для меня часть тела, я дикой кошкой скаканула вперед. То, что происходило дальше, было в лучшем стиле комедийного ужастика. Девушка в облегающем коротком платьице и кедах скачет горной козой через раскиданный по полу мусор, поднимая пыль столбом. Следом за ней с невнятными подвываниями бегут три полупрозрачных мужика, а в углу матерится сразу на нескольких языках некромант и пытается накинуть магические сети на чрезмерно подвижных призраков.

— Да твою ж маму, Арина! — заорал Мортем, забыв про конспирацию.

— Не смей поминать мою мать! — взвизгнула я.

— Тела! Арина! Тела! — надрывался потерявший всю свою джентльменскую невозмутимость англичанин.

— Ша! — заорала я как резаная и резко затормозила. Призраки так быстро сориентироваться и остановиться не успели, а потому по инерции проскользили вперед. — Прокляну посмертно, и до скончания веков будете у меня скитаться неприкаянными! Тела где, уроды?!

Далее последовала моя эмоциональная речь на великом и могучем языке, понятном всем грузчикам, строителям и многим другим.

— Дык… Чё сразу не спросила-то? — поинтересовался крендель с болгаркой и выключил ее.

Мою реплику переводить на культурный язык я не буду. Ибо была она крайне выразительной и очень матерной. Изящная словесность, она вообще крайне богата…

— В бетоне, — почесал затылок монтировкой второй мужик.

— Там, — добавил третий и указал молотком на чан с застывшим бетоном, который по непонятной причине стоял здесь же.

Я от избытка чувств еще раз выругалась и решительно направилась к выходу из этого кошмара.

— А как же тела? — робко позвал меня идиот с болгаркой. — Похоронить бы нас по-людски…

— Да я еще на могилке вашей станцую! — вызверилась я. — Напугали, сволочи!

Мортема я ждала, сидя на подоконнике в коридоре и болтая ногами в безнадежно испорченных кедах.

— Ты совершенно чокнутая, — сообщил мне уставший некромант, когда закончил свои магические дела и вышел ко мне.

— Зато какая нарядная, — буркнула я, обводя себя рукой. Ноги грязные, платье припорошено побелкой, про волосы даже думать не хочу.

Теодор посмотрел на меня и хрюкнул. Потом еще раз и в итоге заржал в голос. От избытка чувств сначала ударила его по плечу, но этот импортный гад так заразительно хохотал, что я не выдержала и присоединилась.

Артём с Павлом приехали первыми. Теодор им что-то втолковывал, а я лезть в разбирательство отказалась, заявив, что дождусь тут, потому как сыта по горло сегодняшним выходом в свет и культурной жизнью. Пашка мне кивнул и пошел в помещение с забетонированными трупами, Артём принялся куда-то звонить.

Ну а Мортем, освободившись, подошел ко мне.

— Поедем? — предложил он мне руку, чтобы помочь слезть с подоконника. — Я отвезу тебя.

Я спрыгнула на пол, осмотрела свои туфли, которые некромант поднял с пола, и решила, что не стану пачкать хорошую обувь. Потерплю до дома. А счет из химчистки за испорченное платье оплачу из денег ВУСВОМа. Я, конечно, существо доброе и светлое, но злопамятное.

— Это вы откуда такие нарядные? — поинтересовался Василий, оглядев замурзанную меня.

— Арина давала мне уроки русского матерного языка, — абсолютно серьезно ответил англичанин, передавая в руки домового вешалку с моим рабочим костюмом и сумку, в которой лежали туфли и косметичка. — Я узнал много нового. А то мой преподаватель категорически отказывался под предлогом, что человеку моего положения это знать не нужно.

— Арина-а! — укоризненно выдохнул Вася.

— Ну ты, мать, даешь! — протянул Енька.

— Я так и знала! Теперь на нас никто не женится! — припечатала Белла.

От такой логики я даже язык себе прикусила от неожиданности и лишь по этой причине ничего не ляпнула вслух. А Теодор подмигнул мне на этот раз зеленым глазом и ушел в выделенную ему комнату.

Сильно позднее я выбралась на кухню, чтобы утащить чего-нибудь вкусненького. Вася сидел перед телевизором, слушая новости. Еньки и Беллы видно не было. А по коридору разносился какой-то незнакомый тонкий цветочный запах с ноткой сандала.

— А где все? — спросила я, откусив от печеньки. — И чем это пахнет?

— Это твой сегодняшний ученик свечи жжет и гимнастикой занимается. А зверьё наше с ним, наблюдают.

— Правда, что ли? — Я даже печенье отложила и, как была босиком, пошлепала к двери в гостиную. Интересно ведь.

Для приличия поскреблась и приоткрыла щелочку, чтобы заглянуть хоть одним глазом. Картина передо мной открылась прелюбопытная…

Вдоль стен на полу расставлены толстые свечи в стеклянных стаканах. Действительно, запах шел именно от свечек. На журнальном столике, который сейчас оказался передвинут к окну, лежал мобильный телефон и играл негромкую тягучую заунывную мелодию. А в центре комнаты стоял Мортем, одетый лишь в свободные тренировочные штаны. Судя по стойке и движениям, он увлекался чем-то вроде у-шу или цигун. Ничего в этом не понимаю…