— Вы правы, — говорит Натали. — Мысль действительно безумная. Так что будем делать?

Немного посовещавшись, Рамола с Натали решают, что один из мальчишек должен поехать вперед — до клиники осталось всего две мили — и попросить, чтобы оттуда кого-нибудь за ними прислали.

— Логично, — соглашается Джош, — однако не разделяться — первое правило во время нашествия зомбаков.

— Чувак, не надо, — возражает Луис. — Я терпеть не могу, когда действующие лица называют зомби «зомбаками» или «ходунками», чистый бред сценариста. Просто называй их «зомби» и все.

— Они не зомби! — повышает голос Рамола. — Это не нашествие! Перестаньте так говорить. От этого нет никакого толку.

Джош пропускает ее слова мимо ушей:

— Жму плечами, чувак.

— Как хочешь. Кто из нас поедет в клинику?

Парни начинают спорить. Луис подкалывает, что посох надо оставить Рамоле, потому как она обращается с ним получше Джоша. В конце концов они приходят к пацанскому соглашению, которое скрепляют акробатическим рукопожатием.

— Попроси меня держаться подальше от болот и не покидать дороги, — предлагает Джош, цитируя фильм, увидевший свет больше двадцати лет до его рождения[17].

Луис выполняет просьбу.

Джош уезжает на велосипеде по дороге, окруженной высокими соснами, березами и дубами, верхние ветки ворошит ветер, обнажая зеленую, красную и бурую изнанку листвы. Листья падают, крутятся, как в невидимом водовороте, каждый листок исполняет свой особый танец, проделывает непредсказуемый путь, пока не падает неизбежно на землю, присоединяясь к осенней толпе собратьев, которая оккупирует обочину дороги, подпирает каменные стены и ковром устилает лесную почву. Рамола, Натали и Луис молча наблюдают за фигуркой Джоша, пока она не скрывается за поворотом.

Рамола проверят телефон, связи с интернетом или 911 по-прежнему нет. Ответ на эсэмэску доктору Аволеси тоже не пришел. Похоже, кроме как на Джоша, надеяться больше не на кого. Десять-пятнадцать минут уйдут на то, чтобы добраться на велосипеде до клиники, может быть, еще пять-десять минут — на уговоры прислать за ними машину, она будет ехать еще минут пять, еще пять-десять минут пройдут, прежде чем Натали усадят в машину, и на обратный путь до больницы, где беременную должны обследовать и подготовить к кесареву сечению. В общем и целом набежит около часа. А если у Натали началась инфекция (в памяти Рамолы застряло ощущение жара от прикосновения к ее коже), есть ли в их распоряжении лишний час? Что делать с Натали, если инфекция одолеет ее до прибытия в больницу? Рамола представляет себе пустой, как у трупа, взгляд подруги, звериный оскал, текущую по подбородку слюну. Возможно, поездка на велосипедном руле не такая уж дурацкая затея.

Словно прочитав ее мысли, Натали говорит:

— Ни хрена! Я не собираюсь здесь торчать. Пошли, Мола, бери сумки. — Она выходит на дорогу.

— Тпру! Вы куда? — выкрикивает Луис.

— Иду в сторону клиники — на всякий пожарный.

Рамола и Луис уговаривают ее остаться у машины «Скорой помощи». Идти по дороге пешком опасно, увещевает Рамола. Луис спрашивает: что будет, если на нее нападет бешеное животное?

Натали не торопится с ответом — за это время Рамола успевает испугаться, не ляпнет ли она сейчас, что ей наплевать, потому что ее уже укусили. Глядя на Рамолу и обращаясь исключительно к ней, Натали говорит: «Мы сами видели, какой гребаный зверинец творился в Норвудской больнице. Что если в клинике не окажется свободных машин или персонала? Что если… не знаю… они просто не поверят Джошу?

Рамола вслух сожалеет, что не попросила Джоша снять их и разбитую «Скорую» на телефон, чтобы предъявить снимок в клинике.

— Ага, верно, — кивает Натали. — Я всего лишь хочу сказать: гарантии, что Джош приведет помощь, нет. Он, вероятно, скорее всего доедет, но что если, извините, с ним по дороге что-нибудь случится? Что если он не доберется до клиники? Я не собираюсь полагаться на авось и ждать. Пойду пешком. Если пришлют «Скорую», а так, видимо, и случится, то хорошо, нас увидят на Бей-роуд и подберут. За это время мы уже пройдем часть пути. По дороге можно стучаться в двери, просить нас подбросить. В худшем случае придется оттопать две мили. Нет, я не собираюсь сидеть и ждать, когда меня спасут.

— Не-а, мне это не нравится, — отвечает Луис.

— Тогда оставайся здесь, чувак. Продолжай корчить из себя охотника на зомби.

Натали идет по дороге вдоль двойной желтой линии, качаясь из стороны в сторону, будто корабль во время шторма, правой рукой поддерживая живот снизу.

Рамоле ее план тоже не нравится. Впрочем, кто может быть в чем-то уверен в столь беспрецедентной, невообразимой обстановке? Отчаянная решимость Натали, проявившаяся в готовности идти пешком две мили, невзирая на боль и горечь утраты, в сочетании с мыслью, что они хотя бы немного приблизятся к цели, заставляет Рамолу вернуться в машину и переложить все вещи в одну сумку. Бросив кое-что из своих вещей в сумку Натали, Рамола забрасывает поклажу на плечо и бежит догонять подругу.

— Ладно, Луис, — говорит Натали. — Поговори со мной, отвлеки мой ум от мыслей о поганости ходьбы пешком. Откуда ты?

— Я живу в Броктоне, с Джошем.

— Что ты здесь делаешь? Вы, ребята, вроде бы не дети уже, чтобы играть в «Очень странные дела»[18].

Луис хмыкает, обгоняет на велосипеде Натали и описывает вокруг нее круг.

— Мы выросли в этом районе. На другой стороне, за западной границей национального парка. Всему конец, вот мы и подумали: неплохо бы вернуться в родные края.

— Ничему еще не конец, — возражает Рамола. — Цивилизация более живуча, чем многие думают.

— К худу или к добру, — кивает Натали.

— Когда мы были младше, мы ездили в Бордерленд, у нас там было свое особое место, и строили планы, что будем делать в случае зомби-апокалипсиса. Он наступил, вот мы и приехали. — Луис делает мечтательную, грустную паузу, словно отдавая дань детским воспоминаниям. — Похоже, лучше было остаться дома.

— Мы выберемся. Обязательно выберемся, — обещает Рамола.

Натали роняет смешок.

— И многих зомби ты повстречал, Луис?

— Немного. Убили пару кошек…

Натали смеется.

— Извини, я не поднимаю тебя на смех. Это ужасно. Бедные Варежка и Мистер Бигглсуорт[19], — последнее имя она произносит с английским акцентом.