– Нет, я думаю, ты попала под чары Аида.

– Так ты согласен, что Аид поступил со мной подло?

– Нет, – ответил он. – Я говорю только, что ты к нему неровно дышишь.

Персефона закатила глаза и отвернулась. Она пересекла офис Аида и подошла к невидимой двери за его столом. Однако ее руки не погрузились в стену, как в прошлый раз.

Путь в подземное царство был закрыт. Неужели он отозвал свое благо, потому что она привела в «Неночь» Адониса? Или он разозлился из-за того, что она оставила его одного в тронном зале пару дней назад? Разве он одарил ее благом не для того, чтобы она его не беспокоила?

Двери в офис Аида вдруг задребезжали. Гермес схватил Персефону и потащил к зеркалу над камином. Она воспротивилась, но Гермес наклонился к ее уху и прошептал:

– Поверь мне, ты захочешь это увидеть.

Он щелкнул пальцами, и Персефоне показалось, будто кожа обтянула ее кости. Ощущение было крайне странным, и оно не пропало, даже когда они оказались внутри зеркала. Она словно оказалась позади водопада и смотрела на туманный мир.

Девушка хотела было спросить, что такого им предстояло увидеть, но Гермес прижал палец к ее губам:

– Тсс.

По другую сторону зеркала появился Аид, и у Персефоны перехватило дух – как бы часто она его ни видела, ей, кажется, никогда не привыкнуть к его красоте. Сегодня он выглядел напряженным и суровым. Ей стало любопытно, что случилось.

Вскоре она получила ответ на свой вопрос. В дверях показалась Минфа, и при виде ее Персефона ощутила прилив жгучей ревности.

Они спорили.

– Вы тратите свое время! – сказала Минфа.

– Оно у меня вроде как не кончается, – рявкнул Аид, очевидно, не желая выслушивать нотации от своей нимфы.

Лицо Минфы ожесточилось.

– Это клуб. Смертные делают ставки на свои желания, они не приходят к богу мертвых с просьбами.

– Этот клуб будет таким, как я решу.

Минфа злобно уставилась на него:

– Вы думаете, это убедит богиню изменить свое мнение о вас?

Богиню? Неужели Минфа говорила о Персефоне?

От этих слов глаза Аида потемнели.

– Мне плевать, что обо мне думают другие, включая тебя, Минфа. – У нее вытянулось лицо. Аид продолжил: – Я выслушаю ее предложение.

Ничего не ответив, нимфа развернулась и исчезла из поля зрения Персефоны. Спустя мгновение в офис Аида вошла женщина. Она была одета в бежевый тренчкот, широкий свитер и джинсы, волосы собраны в высокий хвост. Несмотря на то что она была довольно молода, вид у нее был изможденный. И Персефоне не требовались силы Аида, чтобы понять, что какое бы бремя та ни несла, оно было особенно тяжелым.

При виде бога женщина застыла на месте.

– Вам нечего бояться, – произнес Аид теплым, успокаивающим баритоном, и смертная вновь обрела способность двигаться.

Она нервно улыбнулась и заговорила. Голос ее был хриплым.

– Я сказала себе, что не буду сомневаться. Что не позволю страху взять надо мной верх.

Аид склонил голову набок. Персефоне был знаком этот взгляд – ему было любопытно.

– Но вы боитесь. И уже давно.

Женщина кивнула, и по ее щекам потекли слезы. Она решительно смахнула их трясущимися руками и снова нервно рассмеялась.

– А еще я говорила себе, что не буду плакать.

– Почему?

Персефона была рада, что Аид об этом спросил, так как ей тоже было любопытно. Когда женщина встретилась глазами с богом, она была серьезна, а лицо ее все еще поблескивало от слез.

– Богов не трогает моя боль.

Персефона вздрогнула – в отличие от Аида.

– Полагаю, я не могу вас в этом винить, – продолжила женщина. – Я одна из миллиона молящих о помощи.

И снова Аид склонил голову.

– Но вы ведь просите не за себя, верно?

У женщины задрожали губы, и она шепотом ответила:

– Нет.

– Расскажите мне. – Слова прозвучали словно заклинание, и женщина подчинилась.

– Моя дочь, – проговорила она сквозь рыдания. – Она больна. Пинеобластома. Это агрессивный рак. Я хочу поставить свою жизнь за нее.

– Нет! – выкрикнула Персефона, и Гермес тут же шикнул на нее, но все, о чем она могла думать, было только «Нет! Он не станет!».

Аид долго смотрел на женщину.

– Мои ставки не для душ вроде вашей.

Персефона сделала шаг вперед. Она хотела выйти из зеркала и вступиться за эту женщину, но Гермес крепко вцепился ей в плечо: «Подожди».

Персефона задержала дыхание.

– Пожалуйста, – прошептала женщина. – Я готова отдать вам что угодно – все, что захотите.

Аид рассмеялся.

– Вы не можете дать мне то, чего я хочу.

Женщина уставилась на него, и у Персефоны от ее взгляда заныло сердце. Она была повержена. Женщина опустила голову, закрыла лицо руками, плечи ее затряслись от рыданий.

– Вы были моей последней надеждой. Моей последней надеждой…

Аид подошел к ней, поднес пальцы к ее подбородку и заставил поднять голову. Потом он смахнул ее слезы и сказал:

– Я не заключу с вами контракт, потому что не хочу ничего у вас забирать. Но это не значит, что я вам не помогу.

Женщина охнула – глаза Персефоны расширились, и Гермес еле слышно хмыкнул.

– Ваша дочь получит мое благо. Она выздоровеет и вырастет такой же храброй, как ее мать, я полагаю.

– О, спасибо вам! Спасибо вам! – Женщина обхватила Аида руками, и бог замер – по-видимому, не зная, что делать. Наконец он сдался и обнял ее. Через мгновение он отстранился и сказал:

– Идите. Вы нужны вашей дочери.

Женщина сделала несколько шагов назад.

– Вы самый великодушный бог.

Аид мрачно усмехнулся:

– Я исправляю свое предыдущее заявление. В обмен на мое благо вы никому не расскажете, что я вам помог.

Женщина посмотрела на него с удивлением:

– Но…

Аид поднял руку – никаких возражений.

Наконец женщина кивнула.

– Спасибо вам! – Она повернулась, чтобы уйти, и практически выбежала из офиса. – Спасибо вам!

Аид еще пару мгновений смотрел на дверь, а потом закрыл ее щелчком пальцев. Прежде чем Персефона поняла, что происходит, они с Гермесом выпали из зеркала.

Персефона не была к этому готова и с грохотом упала на пол. Гермес приземлился на ноги.

– Как грубо, – пожаловался бог хитрости.