с хулой на устах. Сделалось модным „разоблачение“ Александра Ярославича. Его самого и его почитателей обвиняют в том, что еще с эпохи Средневековья нарастает процесс „мифологизации“ государя. Обвиняют и в том, что победы Александра Невского „преувеличены“, а взаимоотношения с Ордой представляют собой „измену Руси“. Если бы за подобные обвинения брались одни только журналисты или досужие блогеры, это было бы понятно: вокруг всякой крупной личности вьется рой жалящих ос. Но за осквернение памяти Александра Ярославича берутся, к сожалению, люди с учеными степенями, с именем в мире науки. Это очень печально. Надо отметить, что обвинения в „мифологизации“, „измене“ и „преувеличении“ побед сами нуждаются в самой тщательной проверке аргументации. А то ведь неоднократно случалось так: принимая позу „борца за правду“ и „разоблачителя исторических мифов“,человек в полемическом запале сам плодит новые мифы. Не часто подобного рода дискуссии имеют в своей основе честное и непредвзятое желание разобраться в сложной проблеме, докопаться до „правды факта“. Чаще видны игры тщеславия и торжество гордыни — матери всех грехов…

Другая, может быть, не столь заметная тенденция — забвение того, что Александр Невский не только светский правитель и мужественный воин, но и христианин, удостоившийся канонизации.

Думается, необходима умная, энергичная, опирающаяся на научные методы защита имени Александра Невского. Этот человек представляет собой одновременно христианскую и гражданскую святыню для нашего народа. Так следует ли позволять безнаказанные нападки на него?»

Этими двумя сражениями — на Неве и Чудском озере — борьба за господство в Прибалтике и на землях Северо-Западной Руси отнюдь не ограничилась.

Литовская угроза

Натиск не менее жестокий, но гораздо более упорный Северо-Западной Руси пришлось выдержать от литвы. При Ярославе Всеволодовиче и его сыне Александре Ярославиче напор литвинов успешно отражали и останавливали на годы. Позднее Русь все-таки многое отдала литовским князьям. Однако эти печальные потери уже не относятся к жизни и трудам Александра Невского.

Относительно конца XII — начала XIII века исследователи пишут: «Как раз в тот момент резко усилилась опасность со стороны литвы, ставшей к тому времени еще одним фактором силы в регионе… Уже с 80-х гг. XII в. летописи отмечают усиление географии и количества набегов литовцев на новгородские пределы, русские же князья не находили сил для ответных экспедиций в Литву»[96]. Но всё же настоящую силу литовская опасность набрала позднее, к середине XIII столетия.

Подробно разбирает угрозу со стороны литвы Д. М. Михайлович. Имеет смысл привести обширную цитату из его труда: «По свидетельствам летописей, за один только XIII век литва имела более 20 крупных вооруженных столкновений с княжествами и вечевыми республиками Руси. На четыре пятых это были нападения западного соседа: либо грабительские набеги, либо массовые нашествия, либо первые шаги к взятию и подчинению русских городов. Чаще всего литву отбивали и обращали вспять, но случалось и иное: бывало, литва захватывала русские крепости, города, жгла и разоряла посады. Больше всего сражались с литвой Псков и Новгород Великий. В 1213 году литва сожгла Псков, шестью годами позднее ей нанесли тяжелое поражение в битве у Пертуева. В 1225 и 1245 годах новгородское воинство и дружины двух знаменитых полководцев Ростово-Суздальской Руси — князя Ярослава Всеволодовича и его сына Александра Невского отражали массовые нашествия литовцев. В первом случае вторжение закончилось разгромом литвы при Усвяте. Во втором — русскому воинству потребовалось трижды вступать в бой. Александр Невский, разбив литву, украсил свою боевую биографию тремя большими победами: под Торопцом, у Зижича и близ того же Усвята. Они, конечно, не столь знамениты, как Невская битва и Ледовое побоище, но для судьбы Руси не менее важны. В 1263 году литва поставила под контроль Полоцк, но затем потерпела поражение в большой коалиционной войне с Новгородом и Псковом. В 1239 году ее дерзкое наступление отразил на Смоленской земле тот же Ярослав Всеволодович, ставший к тому времени великим князем владимирским. В 1248 году от литвы погиб великий князь владимирский Михаил Ярославич Хоробрит в битве на Протве. Но вторжение противника вновь разбилось о русские полки, вставшие под Зубцовом, на земле Тверского княжества, под стягами князя Святослава Всеволодовича. 1258 год — новое массовое вторжение литвы, разорение Смоленской земли, разгром посада у Торжка. А в 1285 году состоялась большая битва русской коалиционной армии (тверичи, москвичи, волочане, новоторжцы, зубчане, ржевичи) с литвой в волости Олешня, опять-таки во владениях тверского князя. И если до середины XIII века литовскую экспансию на восток отражали в основном вечевые республики, усиленные дружинами, которые посылала им Ростово-Суздальская Русь, то с переломом века сам Северо-Восток втягивается в бесконечное противостояние с литвой… Этот список боевых столкновений далеко не полон. Битв в открытом поле, осад, погонь за литовскими отрядами, уводившими русский полон, состоялось великое множество»[97].

К этим в полной мере справедливым словам стоит добавить две немаловажные детали: в 1240–1241 годах, когда орденские немцы напирали на Новгородскую вечевую республику, литва, воспользовавшись моментом, также принялась врываться на новгородские земли, угонять коней и прочий скот[98]. Кроме того, в 1240-х годах литва большими силами атаковала Пинскую землю, но там ее русские князья отбили[99].

Другими словами, с середины XIII века литовско-русская борьба ведется большими силами по широкому фронту.

Александру Ярославичу пришлось сыграть в обороне русских земель от литвы яркую, героическую роль. Новгородская летопись рассказывает о грозных событиях 1245 года следующее: «Воеваша Литва около Торжку и Бежици, и гнашася по ним новоторжци с князем Ярославом Володимировичем[100], и бишася с ними; и отъяша у новоторжцев кони и самех биша, и поидоша с полоном прочь. Погонишша по них Явид и Ербет со тферичи и дмитровци, и Ярослав с новоторжци, и биша я под Торопчем, и княжици их въбегоша в Торопеч. Заутра приспе Александр с новогородци и отъяша полон весь, а княжиць изсече их боле 8. И оттоле новгородци вспятиша, а князь погонися по них со своим двором и би я под Зижечем и не упусти их ни мужа, и тут изби избытком княжич. А сам поима сына своего из Витебьска[101], поеха в мале дружине и срете иную рать у Въсвята, и ту ему Бог поможе, и тех изби, а сам приде здрав и дружина его»[102].

«Расшифровывая» летописное известие, можно понять: в 1245 году литва ворвалась на русские земли близ Торжка, занялась грабежом и разорением, захватила множество пленников. Тамошний князь Ярослав Владимирович вышел биться с захватчиками, но потерпел поражение. Затем прибыли отряды тверичей, а потом сам Александр Невский с новгородской ратью отобрал весь «полон» и положил в ожесточенной схватке под Торопцом 8 литовских князьцов. Любопытно, что поздний источник, а именно Никоновский летописный свод XVI века совершенно иначе излагает первый бой у Торопца (до подхода Александра Ярославича): там тверичи,