накопленное за день напряжение меня измотало и, кроме того, риск наткнуться на крупное животное выше именно днем.

Селение находится на стыке двух дорог: первая из них ведет на восток, к маленькому городку Бове, вторая – на юг до моей цели, Франсвиля, до него еще четыреста километров. Немногочисленные домишки, магазин, бар-ресторан и маленький отель образуют этот лесной аванпост. Чтобы проехать его из конца в конец, достаточно пары минут. Единственное каменное строение – крошечное здание железнодорожной станции, здесь проходит ветка, связывающая столицу с Фраснвилем.

Паркую Веспу под большим деревом рядом с отелем, но я бы предпочел поставить палатку. Она обеспечивает более надежную защиту от комаров, чем москитные сетки в отелях, обычно дырявые.

Владелец отеля встречает меня сердечно, должно быть, у него тут в течение года не так много постояльцев. Я излагаю ему свое желание расположиться в палатке под навесом. Он вежливо отвечает, что могу, но на свой страх и риск, потому что по ночам сюда приходят буйволы и слоны. Прислушавшись к совету, занимаю маленькую комнату с хорошей москитной сеткой. Других клиентов, кроме меня, в отеле нет. После душа и быстрого ужина (консервированное мясо и бананы) отправляюсь на обзор окрестностей с целью купить провизии и бензин.

Потом заправиться не будет возможности вплоть до Ластурвиля, отстоящего в двухстах пятидесяти километрах. Иду в магазин за покупками.

Хозяин, мавританец, говорит, что здесь нет заправок, да и вообще, все используют дизельное топливо. Я делюсь с ним своей озабоченностью, но он меня успокаивает: он знает, где можно купить бензин. Закрывает магазин и приглашает следовать за ним. Углубляемся в лес почти на километр до какого-то населенного пункта, состоящего из трех-четырех деревянных домишек. Один из них приспособлен под хранилище бензина, который лесорубы используют для своих мотопил. Покупаю десять литров бензина по немыслимой цене – 3 евро за литр! Сжав зубы, благодарю продавца и моего проводника, потом возвращаюсь в отель, сокрушаясь о тридцати потраченных евро.

Утром операция загрузки Веспы совершается сложней обычной. К моему и без того достаточно тяжелому багажу добавляются десять литров бензина, десять литров воды, купленные с запасом продукты, на тот случай, если по дороге придется вынужденно остановиться в лесной глуши. Веспа со всем этим грузом очень тяжелая, я с трудом смогу удержать ее в равновесии, если случится резкий наклон в попытке преодолеть какое-нибудь препятствие на дороге. Покидаю городок и первые десять километров еду с некоторым чувством опаски, но Веспа хорошо слушается руля и, похоже, не страдает от чрезмерного веса груза.

И в тот самый момент, когда я собираюсь совсем успокоиться, покатость дороги увеличивается, теперь лавировать зигзагами становится трудней. Когда надо подняться на самый высокий участок, Веспа, кажется, отказывается сделать это, как норовистый конь инстинктивно отказывается перепрыгнуть слишком широкую канаву, он знает – такое за пределами его возможностей. С мучениями и сильно бьющимся в груди сердцем проезжаю еще около двадцати километров в постоянных изматывающих спусках-подъемах, а затем неизбежно случается то, что я и предполагал.

Когда я пытаюсь подняться на более высокую часть дороги справа, почва становится гладкой, словно отполированной дождями, и покрытой мелкой каменной крошкой. Я боюсь вывернуть руль вправо, там колеса могли бы заскользить. Веспа, как будто чувствуя мои колебания, начинает двигаться вниз. Скорость, с какой еду, мне кажется излишне высокой: торможение, даже легкое, могло бы повлечь гибельные последствия. А между тем левый край дороги уже слишком близко, и мне остается только затормозить. Поворачивая и в то же время наклоняясь на правый бок, стремительно падаю на землю, а моя левая нога остается под весом Веспы. Несколько секунд я ничего не соображаю и не в состоянии поверить в то, что случилось. Затем возвращаюсь к действительности. То, что вижу и чувствую, заставляет мое сердце содрогнуться: Веспа – за краем дороги. Внизу, в конце откоса, метрах в пятнадцати внизу, несет свои стремительные воды Огове! Еще несколько сантиметров и Веспа закончила бы свои дни в реке, а вместе с ней пришел бы конец и путешествию.

Мне удается совладать с испугом, и я принимаюсь отстегивать эластичные шнуры, чтобы облегчить груз, ибо только так смогу выбраться из-под Веспы и встать на ноги. В это мгновение слышу грохот подъезжающего грузовика. Из него выходят двое, они незамедлительно бросаются мне на помощь, поднимают Веспу и приводят ее в вертикальное положение. Обмениваюсь несколькими репликами с моими спасителями, которые, конечно, задаются вопросом, какого черта делает тут европеец.

Еду дальше, повторяя себе и Веспе, что следует быть очень внимательными: дело после падения не всегда может кончиться отряхиванием пыли с брюк. Проезжаю спокойно восемьдесят километров, время от времени останавливаясь на перекуры, перекусы или чтобы залить в бак бензин. Пытаюсь по мере возможности освободиться от бутылок с горючим – из соображений безопасности.

К двум часам пополудни добираюсь до селения Рамба. Сворачиваю с дороги и поднимаюсь по откосу к тому, что мне представляется хижиной главы поселения. Там я хочу припарковать Веспу. Осматриваюсь вокруг, хочется понять, действительно ли я нахожусь в селении пигмеев. Но, похоже, сообщенная мне раньше информация не соответствует действительности, потому что никаких пигмеев и в помине нет. Наоборот, единственным пигмеем мог бы считаться я, поскольку все, кто с любопытством приближаются ко мне, кажутся существенно выше автора этих строк.

Несмотря на разочарование, решаю остановиться тут на ночь: место симпатичное, люди приветливые, а старейшина селения, кажется, искренне рад предложить свое гостеприимство. Мне выделяют на ночь хижину, я ставлю только внутреннюю часть палатки для защиты от комариных атак, которые с наступлением темноты становятся невыносимыми. Пристраиваю свои вещи, а потом спрашиваю у жены старейшины, где можно помыться. Она отвечает, что дочери должны пойти к реке за водой, если хочу, то могу пойти с ними. Солнце стоит высоко, впереди еще пара светлых часов, и мысль искупаться в Огове мне весьма приятна. Мы с девочками проходим пятьсот метров по лесу и выбираемся на правый берег реки. Я очаровываюсь её зеленоватыми водами и пышной растительностью на берегу, ветви деревьев, сгибаясь, почти ласкают поток. На противоположном берегу замечаю на деревьях многочисленных обезьян, прыгающих среди ветвей.

Погружаюсь в воду после того, как меня неоднократно заверили в отсутствии здесь крокодилов и змей, но первобытный страх, что нечто может выплыть из глубины этих мутных вод, мешает сполна насладиться купанием, которое после жаркого и напряженного дня должно бы тонизировать. Я приятно проведу в селении Рамба три дня, в надежде (не сбывшейся) отправиться подальше