кто-то из них посылает деньги домой. В соответствии с законом половина персонала – коренные мальдивцы, но остальные приезжают из соседних государств. Сразу видно, что – несмотря на относительно высокий по сравнению с соседями среднегодовой доход – на Мальдивах огромное имущественное неравенство. О работе в отеле мечтают. Мне трудно было примириться с тем неприятным обстоятельством, что в этой стране – которой последствия глобального потепления угрожают больше, чем любой другой, – приходится широко использовать кондиционеры и ради комфорта туристов применять различные другие технологии, несомненно, способствующие глобальному изменению климата. Но такова на Мальдивах реальность. В сущности, здесь лишь две отрасли хозяйства: туриндустрия и рыболовство. 90 % налоговых поступлений приходит из туриндустрии, и без них у нации нет никаких шансов на выживание в условиях климатического кризиса. Ирония судьбы: стране приходится тратить столько ресурсов, чтобы собрать фонд для спасения от последствий потребления этих же ресурсов ее гостями, но мальдивцы ли в этом виноваты? Конечно, нет. Великие индустриальные державы столетиями осваивали полезные ископаемые и за счет этого накопили огромные богатства, так должны ли мы сегодня требовать от Мальдив и других развивающихся стран взвалить на себя тяжкую ношу и избавить мир от климатической катастрофы? А они тем не менее пытаются. Кроме уже упоминавшейся углеродной нейтральности, на Адахаа постоянно работают над сокращением отходов. Мы за время поездки видели монтаж солнечной электростанции и налаживание механизмов регенерации воды. Находясь на Мальдивах, на роскошном курорте, трудно отделаться от чувства вины, особенно если ты приехал изучать глобальное потепление. Но, оказавшись там, и мы нежились на пляже и раздавали щедрые чаевые, готовясь к исследовательской части поездки.

Морского биолога мы нашли в дайвинг-центре, где нам предстояло перед экскурсией облачиться в мокрые гидрокостюмы, спасжилеты и маски с трубками. Алекс Мид оказался сертифицированным инструктором с многолетним стажем и заодно морским биологом, окончившим в Англии Плимутский университет. Это меня поразило даже больше, чем его сходство с Генри Голдингом, актером, сыгравшим главную роль в популярном фильме «Безумно богатые азиаты» («Crazy Rich Asians»), что вышел на экраны годом раньше. Высокий, атлетичный, рассказывая о своем происхождении, он даже говорил с британским акцентом.

Первым делом мы выслушали экспресс-лекцию о роли кораллов в формировании островов. Мальдивский архипелаг – это бывшие вулканические горы, которые ушли под воду, образовав барьерный риф. Позже риф тоже скрылся под волнами, оставив после себя кольцо островов, сформировавших атоллы. Атоллы образованы живыми кораллами (а коралл – это животное, а не растение), которые доросли до поверхности моря. Выше они подняться не могут, но могут жить вровень с водой, так что чем выше уровень моря, тем выше кораллы. Далее рыбы достраивают коралл песком из своих экскрементов и зубами обгладывают отмершие ткани. Песок медленно нарастает, создавая своего рода оболочку. Со временем заводятся флора и фауна, и так возникает остров. Все это занимает около 10 000 лет, но в условиях глобального потепления закончиться все может всего за 50 лет (и даже быстрее).

Изменение климата несет две главные угрозы. Первая состоит в том, что потепление воды в конце концов ведет к разрушению коралловых рифов. Теплая вода в буквальном смысле убивает коралл (после чего он белеет), остров остается без защиты, и начинается эрозия берегов. В какой-то момент остров рассыпается. Все это происходит исключительно из-за повышения температуры воды и никак не связано с повышением уровня моря. Вторую опасность несут волны – вот здесь уже виновато повышение уровня моря: морская вода покрывает острова. В крайних формах этот процесс выглядит как наводнение или цунами, которые становятся все чаще с повышением среднегодовых температур Земли. Чем больше случается в море штормов, тем чаще происходят затопления: волны катятся по низменным местам, смывая всё на своем пути. Поэтому эрозию вызывают не только наводнения, но и шторма. Там, где это явление сделалось обычным, острова становятся непригодными для жизни.

Наконец пришла пора сесть в катер и все это увидеть своими глазами.

Команда состояла из трех поджарых босых юношей-мальдивцев, которые сначала заявили, что не понимают по-английски. С виду им не было еще и двадцати. Они управлялись с катером, а Алекс вел экскурсию. Первой остановкой был остров Ниландоо. Там живет около тысячи человек, все мальдивцы. Какой жуткий контраст с курортным островом! Великолепный пейзаж, однако условия жизни у местных обитателей, очевидно, совсем не простые. Мы увидели заброшенные здания с исписанными стенами и одну грязную дорогу, проложенную из одного конца острова в другой. Выйдя ровно в полдень на середину этой улицы и взглянув на море, сначала в одну сторону, потом в другую, сразу видишь, чем так опасно глобальное потепление. Алекс сказал, что высокая волна легко прокатится по всему острову в мгновение ока.

На улице не было никакого движения, только один-два велосипедиста. Никаких машин. Мужчины на этом нетуристическом острове ходили с голыми торсами, но женщины – в длинных темных платьях и хиджабах. Мы заглянули в местную больницу: она выглядела опрятно, но на капельницах там стояли старинные стеклянные флаконы. Внутрь мы не пошли. На этом острове мы все время привлекали слишком много внимания. Хотя мы были скромно одеты, на Ниландоо, должно быть, почти не бывает приезжих и один парень с велосипедом неотрывно пялился на нас, пока наша лодка не покинула бухту.

Следующим этапом предстояло главное (и самое пугающее) для меня событие экскурсии: погружение в море у острова Дорагалла Тила. Туда, сказал Алекс, мы отправляемся смотреть на погибшие кораллы. Сначала я не мог понять, какие кораллы можно найти посреди океана. Ведь кораллы растут у берега, верно? Но, рассудив, что океанское дно неодинаково по высоте – поэтому, в конце концов, и существуют в открытом океане острова, – я облачился в снаряжение и наслаждался прогулкой. Команда, казалось, была рада поскорее уплыть прочь от Ниландоо, но вдруг катер замедлил ход и остановился. Прямо посреди океана. Мы находились далеко от берега, вода казалась однородно синей, но Алекс объявил: «Мы на месте».

И он, конечно же, нырнул в море первым. Следом – моя жена. Сам я пловец не особенно хороший и вообще научился плавать в начале четвертого десятка. Я стал отцом и решил учиться плаванию, поскольку мне так или иначе придется прыгать за дочкой, если она упадет в воду. Тренер из небольшого гуманитарного колледжа, где я преподавал, понял мою мотивацию и поставил меня в группу неспортивных старшекурсников, которым нужно было сдать плавание, чтобы получить диплом. После трех месяцев занятий в мелкой части бассейна – или возле бортика, если надо было выплывать на глубину, – я освоил плавание. Но тут наступил час испытания. Я поклялся стать первым в истории колледжа преподавателем, который будет сдавать экзамен по плаванию