class="p">— Вернули, — признается она с дразнящей ухмылкой. — В полночь.

— Возмутительно, — я качаю головой, словно я очень разочарован.

— Совершенно верно. А в пятнадцать лет мы с одноклассниками с биологии проникли в круглосуточную блинную.

— Тебя волновали твои оценки?

— Нет. Там просто был другой милый мальчик. Он взял меня на слабо. Думал, я не смогу пролезть в окно.

Я останавливаюсь. Взять бы ее на слабо, чтобы она сняла свои шорты и испачкала со мной одну из этих кроватей…

— О чем бы ты сейчас ни думал, ответ — нет, — она качает головой.

— Что? — я делаю невинное лицо. — Я думал о том, что нам нужно подняться на второй этаж.

— Уверена, ты не врешь. Пойдем.

Наверху она следует за мной по коридору. Я прохожу мимо изящного стула и маленького столика с горящей лампой, затем открываю двойные двери. Огромная кровать на деревянном возвышении величественно возвышается под потолком из тикового дерева. Как и этажом ниже, обычные двери заменены раздвижной стеклянной стеной, которая была сдвинута в сторону, позволяя открытому небу и тихоокеанскому бризу проникать внутрь.

— Какой же здесь вид… — шепчет Кили рядом со мной.

— Да-а, — ничего — только голубая гладь воды, белый песок, зеленая трава и колышущиеся пальмы. Идеально.

Через проем можно выйти на крышу, покрывающую веранду под ней. Круглый стол, стулья на двоих и шезлонг. Вид из окна бесконечный. Я так долго живу на Мауи, что часто думаю, что прекрасные тропические пляжи меня уже не возьмут. Иногда я шучу, что собираюсь в отпуск на Аляску, чтобы сменить ритм жизни. А затем появляется такое место, которое напоминает мне, почему я не вернулся на материк, когда у меня была такая возможность.

Ничего не может быть лучше Мауи. Остров не идеален, но чертовски подходит для дома.

На самом деле, если бы у меня была своя семья, я бы не прочь назвать это место своим домом.

Кили, кажется, подплывает к краю перил и смотрит на бесконечный океан. Я понимаю, что рядом есть соседи, но они далеко вне поля зрения. Здесь много лет назад посадили пальмы вдоль границ участка, чтобы сохранить иллюзию полного единения с природой.

— Это… вау.

Не могу с этим не согласиться. Я вижу красивые места каждый день. Я их продаю. Я никогда даже не смотрю в сторону того, что нельзя описать как «великолепно». Но это место особенное. Оно похоже на дом.

— Я понимаю.

— Я не хочу вгонять себя в тоску, но сколько он стоит?

— Около пяти с половиной миллионов. Было бы больше, но здесь только три спальни и триста квадратных метров.

— Только? — она фыркает. — Здесь вместится четыре мои квартиры, и еще останется свободная комната.

Она не преувеличивает. Я осмотрел ее квартиру, когда она переезжала ко мне, и задавался вопросом, как, черт возьми, она не споткнулась там о собственные ноги.

— Я вижу здесь отель с включенным завтраком. Будет уютно и необычно. Как раз, как я хотела… — у нее задумчивое выражение лица, поникшая поза. — Я не смогу найти такие деньги.

— Есть дома подешевле и ближе к воде. Найдешь хорошее место, подправишь его так, как хочешь, а учитывая твой нестандартный ход мыслей, ты придашь ему желаемое очарование.

Кили кивает.

— Да…, но я не знаю, смогу ли я когда-нибудь этого добиться.

— Не сдавайся, даже не начав, — шепчу я, стоя на шаг позади нее у перил.

Это все, что я могу сделать, чтобы держаться подальше от нее. Я хочу прикоснуться к ней — это само собой разумеющееся, но больше всего я хочу утешить ее. Сказать ей, что я помогу ей и все будет хорошо.

Я не даю обещаний, которые не уверен, что смогу сдержать.

— Ты говорил, здесь есть отдельный домик? — спрашивает она.

— Есть, но он нуждается в доработке.

— Можем посмотреть?

Я пожимаю плечами.

— Конечно. Пойдем за мной.

На выходе из комнаты мы замечаем отдельную столовую в дальнем конце помещения с откидными окнами и потрясающими видами. Мини-кухня спрятана в одном функциональном углу. С другой стороны спальни находится роскошная ванная комната, отделанная тиком и стеклом. Спа-подобный и пышный. Как из журнала.

Сделав фотографии, я неохотно вытаскиваю Кили из комнаты. Мы пробираемся через дом, забираем обувь и возвращаемся обратно. Потрясающий пейзажный бассейн расположен между основным корпусом и оханой, и кажется, что он спускается прямо в океан. Это оптическая иллюзия, от которой я никогда бы не устал, если бы жил здесь. С веранды открывается тропический вид с водопадами, пальмами и местными камнями. Похоже, этот рукотворный оазис органически вырос из земли.

Сделав еще несколько фотографий на телефон, мы идем к охане. Мы поднимаемся по лестнице, затем открываем дверь. Тут стоят банки с краской и коробки с плиткой. Потолки, очевидно, нуждаются в ремонте — сквозь покрытие просвечивает дневной свет, а на компьютерную рабочую станцию у одной стены накинут брезент, вероятно, на случай дождя. Но это просторная комната с двойными французскими дверями и прекрасным видом.

— Утренняя йога здесь будет очень вдохновляющей. Он всегда помогает мне сконцентрироваться, но эта будет за гранью.

Я не встану собакой мордой вниз, но я могу представить, как успокоит проведенное здесь в тишине время. Чувствовать свое тело, раскладывать мысли по полочкам всегда проще, если открывается такой фантастический вид.

— Когда будешь искать собственное жилье в ближайшие несколько лет, помни об охане. Если приложить немного усилий, она станет большим подспорьем для твоего отеля.

— Конечно, — быстро отвечает она. — В этом есть смысл.

Но я не слышу энтузиазма в ее голосе.

Такое место для нее недосягаемо.

Сделав последний из своих снимков, я веду ее к машине.

— Подожди, — она оглядывается на это место, словно она приехала сюда против своей воли. — Можно я зайду внутрь? Я ненадолго.

Я в ее распоряжении до конца дня. Если она хочет зайти внутрь, окей. Я сам по-странному люблю этот дом.

— Конечно.

Кили возвращается в гостиную, садится на диван и смотрит на океан. Прежде чем я успеваю устроиться рядом с ней, она встает и направляется на кухню, касаясь гладких, бледных кварцевых столешниц. Она ходит в каждую из спален и смотрит так, словно пытается запечатлеть их в памяти.

Это место фактически пустует около шести месяцев. Владелец вернулся в Австралию и заплатил управляющей компании за его содержание до продажи. Если бы у домов были чувства, этому было бы одиноко. И Кили выглядит более чем желающей составить ему компанию. Если бы я мог просто отдать его ей, я уверен, она была бы его