class="p">Наступило субботнее утро. После полного споров собрания с Робом и Бриттой, на котором они наконец-то признали, что я прав — ну, хорошо, что Кили права — насчет наследников Стоу их эмоциональной отстраненности от поместья матери, я рад сбежать на пару дней из офиса.

После легкого завтрака, моя сладкая гостья настаивает на готовке, она изгибается на веранде так, что я почесываю затылок. Потом мы выходим. Мы вместе идем к машине. Ее маленькие джинсовые шорты обхватывают задницу, и я не могу удержаться от взгляда на нее сзади. Черт… Кажется, она даже не замечает моего взгляда, так как сосредоточена на нашем дне.

Пока мы идем, ее пальцы иногда соприкасаются с моими моих, и я сжимаю кулаки, чтобы не взять ее за руку. Вчера Роб спросил у меня, чего я хочу больше: отобрать у Гриффа поместье Стоу или снова заняться сексом с Кили? Он не принял вариант «и то, и другое». Если бы мне нужно было выбирать? Несколько дней назад ответ казался очевидным. Когда же он задал вопрос, я чувствовал меньшую уверенность.

Это меня до чертиков смущает.

Я обхожу Кили и нажимаю на брелок, чтобы отпереть машину и открыть для Кили дверь. Я стою близко. Она должна пройти мимо меня, чтобы сесть. Я чувствую ее грудь на своей груди, она смотрит на меня, удерживая руку на моем плече. Я становлюсь твердым в мгновение ока и не могу отвести взгляд.

— Прости, — бормочет она, скользя кончиками пальцев по моей руке, и опускается на свое место, а затем смотрит на меня своими большими голубыми глазами.

Мне становится жарко.

Выдохнув, я обхожу машину сзади и поправляю напряженную ширинку, усаживаюсь на водительское сиденье, и мы трогаемся.

— Есть прогресс по поместью Стоу?

Я благодарен за возможность подумать о чем-то, кроме ее обнаженных бедер и намека на декольте, обрамленного черной блузой. Я возвращаю взгляд на дорогу.

— Небольшой. Мы по-прежнему пытаемся придумать что-то, что будет и уважать их чувства к поместью, и выражать его особенности. Не думаю, что Сьюзан Стоу любительница устраивать вечеринки, но это место идеально подошло бы для встреч — оно расположено на 100 сотках земли, большая часть которой — это зеленое поле с видом на океан. Несколько бассейнов, огромная кухня, восемь спален. Есть даже отдельная охана, идеальная для молодоженов или спа.

— Охана?

— Охана. У нас это то, что на материке обычно называют бунгало или домиком для тещи или свекрови. На территории поместья стоит отдельное здание, в котором есть все удобства, но при этом оно отделено от основного дома.

— Оу… У нас в Аризоне это называется «casita». Но я тебя поняла. Как сказать наследникам, что у их мамы был удивительный дом, который принесет им целое состояние, не заставляя их чувствовать себя глупыми из-за того, что они не прославляют место, которое не любят? Хороший вопрос.

— Да, и если мы не особо придаем значение имуществу, то как сможем получить за него большие деньги? Если сделка достанется мне, то это уже будет моя зона ответственности, — я чувствую, что весь день танцую этот изящный танец, все еще не зная его движений. — Мне нужно просто продолжать работать над этим. Как прошла твоя встреча с Клариссой? Уже научилась флиртовать языком тела?

Она закидывает правую ногу на левую, ее гладкие бедра трутся друг о друга. На ней сегодня убийственные каблуки. Высокая. Стройная. Один крошечный ремешок оборачивается вокруг ее щиколотки, подчеркивая, насколько она хрупкая. Кили рассеянно болтает ногой назад и вперед в ритме песни, которая играет по радио на заднем плане. Затем она глубоко вздыхает, ее грудь поднимается.

Я, должно быть, нервничаю, если только ее дыхание возбуждает меня.

Она взъерошила свои длинные волосы и повернулась ко мне. Ее губы слегка приоткрыты. На ней мерцающий чистый блеск, из-за которого невозможно оторваться от ее губ. Когда она нервно проводит по ним языком, я еле сдерживаю стон.

— Я не знаю, — она бросает на меня застенчивый взгляд, затем смотрит на мою промежность. — Мне это показалось чушью, но, думаю, на тебя это действует.

Стоп. Она опробовала свои приемы на мне?

— Я легко возбуждаюсь, — я протестую.

— Хм… — она делает паузу, словно обдумывая мои слова. — Тогда я, наверное, училась не так хорошо, как думала. Буду стараться лучше.

Она наклоняется, упираясь локтями в консоль, и пальцами проводит мягкую линию по обнаженной коже, прослеживая линию ключиц, а затем вниз, чертовски близко к ее загорелому сладкому декольте. Я хочу, чтобы мои руки касались ее там. Мои губы прижались к ее коже. Мой язык проделал тот же путь.

Почему я не испил ее до дна той ночью на пляже? Она была открытой для меня. Она хотела меня. Но я был глуп и выбрал быстрый секс. Я упустил все детали, которые сейчас сводят меня с ума. Мне нужна еще одна возможность. И еще много-много возможностей.

Я сдерживаю проклятие и пытаюсь сосредоточиться на дороге, пока мы движемся на восток вдоль побережья. Она проводит носком своей сандалии с ремешками вверх по икре, возвращая мое внимание к ее убийственным ногам. Я представляю, как мои руки скользят между ее бедер, касаются ее влажных складок, как моя голова опускается между ними, чтобы я попробовал ее на вкус. После того, как от криков наслаждения у нее заболит горло, и я буду убежден в том, что она насытилась, я проскользну между ее бедер и наполню ее киску каждым сантиметром…

— Максон? — бормочет она с придыханием, будто она возбудилась.

Я смотрю на нее. Она слегка поджимает губы, словно глубоко задумалась. Ее щеки покраснели. Когда она поднимает на меня взгляд, я не могу отвести от нее свой. У нее расширены зрачки?

— М-м, — выдыхаю я, сжимая руль в борьбе за контроль.

Вдруг она запрокидывает голову и смеется.

— Попался! Мой язык тела заводит тебя. Если бы ты только видел свое лицо! Если я продолжу в том же духе, думаю, ты остановишь машину, перегнешься через консоль и попытаешься раздеть меня догола.

Мой член считает, что это отличная идея, но я не хочу доставлять ей удовольствие и признавать, что она права. Глупо давать ей такую власть надо мной.

— Хорошо. Ты быстро учишься, — уступаю я.

Мне, наверное, следует заткнуться, но она должна знать, на что способна, если собирается использовать эти маневры на Гриффе. Боже, даже мысли об этом мне противны. По крайней мере, лично я это не увижу.

Кили радостно хлопает в ладоши.

— Я тебя