– Я очень сожалею, что убежала от вас тогда, мистер Мейсон.

– Вам следует сожалеть не только об этом, – ответил адвокат.

– Что вы имеете в виду?

– Вы отправились в отель вместе с Деллой Стрит, имея всумочке револьвер и деньги.

– Да, я понимаю, что не должна была этого делать.

– Где вас поймал лейтенант Трэгг?

– В четырех-пяти километрах от отеля. Он встретил меня, и мынемного поговорили. Потом, оставив меня под охраной полицейского, он отправилсяразыскивать вас и Деллу Стрит.

– Вы что-нибудь рассказали полиции?

– О да!

– Зачем?

– Потому что я должна была рассказать им правду, – ответиладевушка.

– Черт возьми! Не нужно было этого делать!

– Откуда же мне было это знать, мистер Мейсон? Я думала, чтотак будет лучше.

– Ну, ладно, – сказал Мейсон. – Так в чем же состоит правда?

– Что я убежала от вас.

– О боже! – возмутился Мейсон. – Расскажите мне что-нибудьновенькое. Что именно вы рассказали полиции?

– А вы не рассердитесь?

– Конечно, рассержусь.

– И значит… значит, вы мне не поможете?

– У меня нет выбора. Я вынужден вам помочь, потому что мненужно помочь Делле Стрит. Я должен вытащить ее из той каши, которую вызаварили, а заодно мне придется вытаскивать и вас.

– Я доставила ей много неприятностей?

– И ей, и мне, и еще много кому. Ну, начинайте!Рассказывайте мне все, как было.

Она опустила глаза.

– Вчера вечером я пошла повидаться с мистером Фолкнером.

– В котором часу?

– Где-то около восьми.

– И вы встретились с ним?

– Да.

– Что он делал, когда вы пришли?

– Брился. Лицо его было в мыле, а сам он стоял без куртки ибрюк, в одних трусах. Кран над ванной был открыт, и туда лилась вода.

– Дверь в ванную была открыта?

– Да.

– Жена его тоже была в ванной?

– Нет.

– Кто вам открыл входную дверь?

– Никто. Входная дверь не была заперта, там даже была щельшириной в дюйм или два.

– Наружная дверь?

– Да.

– И что же вы сделали?

– Вошла в дом и увидела, что он в ванной. Я окликнула его.

– И дальше?

– Он вышел из ванной.

– Вы уверены, что кран в ванной был открыт?

– Да.

– А какая вода текла: холодная или горячая?

– Почему вы об этом… Горячая.

– Вы уверены?

– Да. Я обратила внимание, что все зеркало запотело.

– Фолкнер был рассержен вашим появлением?

– Рассержен? Моим появлением? Нет. А зачем ему былосердиться?

– Ну, вы нагрянули неожиданно и застали его в таком виде…

– Может быть, он и был слегка недоволен, но все прошлохорошо.

– Продолжайте, – сказал Мейсон. – И расскажите мне все досамого конца.

– Мистер Фолкнер сказал, что не хочет неприятностей из-заменя, ему хотелось бы выяснить наши отношения и поставить все точки над «i». Онзнал, что Том поступит так, как я ему велю, и поэтому сказал, что нам нужноприйти к соглашению.

– И что вы ответили?

– Я сказала, что если он даст нам две тысячи долларов, товсе будет в порядке. Том поработает на него в течение шести недель, а потомполгода будет лечиться. После лечения он вернется и продолжит службу взоомагазине. А если Том разработает еще какие-нибудь эффективные препараты зате шесть месяцев, что будет отдыхать, они будут принадлежать им обоим на равныхначалах.

– И что ответил Фолкнер?

– Он дал мне две тысячи долларов, а я вернула ему чек напять тысяч и сказала, что пойду повидаться с Томом. Я была уверена, что всебудет в порядке.

– Вы знаете, что Том отправился к нему в четверть девятого?

– Он не мог так поступить.

– Полагаю, у вас есть веские доказательства?

– Я убеждена, что Том к нему не ходил. Ему незачем было идтитуда. Том всегда говорил, что целиком полагается на меня.

– А те две тысячи… Фолкнер дал их вам наличными?

– Да.

Мейсон на мгновение задумался, а потом спросил:

– Что вы скажете о револьвере?

– Мне очень жаль, что все так получилось, мистер Мейсон, –ответила Салли. – Это револьвер Тома.

– Знаю.

Салли кивнула.

– Я не знаю, как он попал туда, но, когда я хлопотала,пытаясь успокоить миссис Фолкнер, то увидела его на комоде. Я узнала его – этобыл револьвер Тома. Ну, и вы понимаете, я решила, что будет лучше спрятать его,чтобы у Тома не было неприятностей. Действовала я машинально, реакция быламгновенной. Вот я и сунула револьвер Тома в свою сумочку. Зная, что человекпокончил жизнь самоубийством…

– Он был убит, – вставил Мейсон.

– Зная, что он был убит, – продолжала Салли Медисон, безпротеста принимая поправку Мейсона, – я не хотела, чтобы в доме Фолкнера былнайден пистолет Тома. Я была уверена, что Том не имеет никакого отношения кубийству. Не знаю, как его револьвер очутился там.

– Это все? – спросил Мейсон.

– Да, все, – ответила Салли. – О, мистер Мейсон, как мнехочется умереть!

– Вы все это рассказали в полиции? – спросил тот.

– Да.

– И что они сказали?

– Они просто слушали.

– Показания стенографировались?

– Да.

– Ну а что было потом?

– Потом они попросили меня подписать показания, если у менянет возражений. Я сказала, что у меня возражений нет. Они переписали все, и яподписала.

– Они не говорили вам, что вы можете не давать показаний,если не хотите?

– О да! Они говорили мне об этом.

– Уже после того, как ваши показания были записаны?

– Да.

Мейсон протянул с горечью:

– Глупышка!

– Почему вы так думаете, мистер Мейсон?

– Потому что история ваша мало правдоподобна, – ответил тот.– Под влиянием минуты вы, видимо, так и поступили, решив избавить Тома отнеприятностей. Но полиция оказалась умна и зафиксировала сразу все вашипоказания, чтобы вы их не смогли изменить. А потом, когда они нажмут на вас, вывынуждены будете изменить их и сядете в лужу.