Зачем, кстати? Ради чего был совершен этот громкий, необоснованный шаг? Не иначе, чтобы превратить мою жизнь в ад. Может, я насолила ему, сама того не ведая, и он теперь скрытно мстит мне?

Глупость, конечно. Я никому не вредила, только бегала хвостиком и изнывала от любовной тоски. Но поступки Верстовского противоречили его словам.

Он раз за разом мной пренебрегал. Внезапно обиделся и поспешил найти утешение в объятиях Яси. И из-за чего обиделся? Из-за того, что я не захотела отдаться ему в туалете?! Один Бог (ну и еще Гарденина) ведал, как сильно я жаждала с ним переспать, но чужой толчок вместо "ложа страсти" — это уже перебор!

Да, возможно, я ошибалась в Ромке. Нафантазировала себе "большую светлую" любовь, хотя мы были знакомы слишком недавно и слишком поверхностно, чтобы вообще оперировать такими понятиями. Самонадеянно думала, что уж у нас с ним все серьезно и "по-настоящему", хотя и знала об огромном послужном списке своего избранника. Но я жила этой влюбленностью, засыпала и просыпалась с мыслями о Верстовском, прожужжала Гардениной все уши…

Я, может, серьезно собиралась выйти за него замуж! А теперь выходит, все это было выдумкой и самообманом?

Чем больше я думала над этим, тем хуже мне становилось. А ведь приходилось "держать лицо" перед родителями. Если они поймут, что у меня опять похмелье, не видать мне дружеских вечеринок еще долгое время!

В районе обеда, такого же беспросветно унылого, как и утро, у меня зазвонил мобильный. Это была не Юлька — та оборвала телефон еще ночью, когда поняла, что я исчезла с вечеринки. И не Ромка — тот так и не объявился. Звонили с неизвестного.

— Сначала доешь, потом ответишь, — мама воспользовалась возможностью повоспитывать меня еще немного.

— Конечно.

Мне вообще пофиг, кто это названивает в выходной. Не хочу никого не видеть, ни слыша…

— Алло?

— Маргарита! — гневно воскликнула мама.

— Маргарита? — спросили в трубке. Сердце болезненно подпрыгнуло при звуках любимого голоса, но почти сразу же упало обратно и в панике спряталось за другими органами. Рома не стал бы звать меня так официально. Да и я научилась уже отличать интонации. — Я не помешал?

Матерь божья! Декан будто почуял мое суицидальное состояние и поспешил сделать его еще хуже. Прижимая телефон к уху и не веря в происходящее, я рысцой выбежала с кухни и заперлась в ванной.

— Марго? — напомнили о себе на другом конце провода. — Вы тут?

— Марго здесь больше не живет. Вы ошиблись номером! — зачем-то сказала я и отключила вызов, с ужасом глядя на экран смартфона, подложившего мне такую свинью. Не прошло и минуты, как гаджет снова дал о себе знать.

Так, нужно взять себя в руки и поговорить с Верстовским. Ничего такого ужасного за прошедшую ночь я совершить не успела, вроде бы. И пугаться мне его не за чем.

— Вениамин Эд-дуардович?.. — голос все равно немного дрожал.

И откуда он только взял мой номер? Опять копался в личном деле? Ну а что, он же декан, может себе позволить.

— Именно так. Не бросайте трубку, Марго, у меня важное дело.

— С-слушаю, — язык плохо слушался меня. Я так скоро заикой стану. "Важное дело" у него, блин! Когда все успело зайти так далеко?.. Я включила воду, чтобы заглушить разговор на случай, если мама решит подслушивать.

— Роман сегодня ночевал с вами? Он приехал под самое утро.

Ноги подкосились, и я присела на краешек ванной. Я догадывалась, где именно мой пока еще "вроде как парень" мог провести эту ночь. Хотя он — натура творческая, легкая, увлекающаяся. Мало ли, что ему в голову взбрело! Может, он остался у Федоровой? Поехал к солистке Ясе, или вообще вспомнил прошлое со своей бывшей девушкой Ксенией? Вариантов множество, и лишь одно было известно доподлинно. Со мной Роман сто процентов не ночевал.

— Нет. Я не знаю, где он был, мне пришлось уехать пораньше, и вообще… — голос оборвался. Я всхлипнула и зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться прямо в трубку.

Декан помолчал с минуту. Можно было только догадываться, какие мысли и чувства одолевали его в эту минуту, но мне было совершенно не до того.

— Ладно, это на самом деле не столь уж и важно. Сможете сегодня встретиться со мной? Вы не очень заняты?

Я застыла с прижатой ко рту рукой и от удивления даже забыла, что собиралась плакать. Так важно или не важно? Встретиться с ним СЕГОДНЯ? Что-то он путается в показаниях и вообще все это выглядит ОЧЕНЬ подозрительным.

— Но институт сегодня не работает… — пробормотала я.

— Скину название и локацию ресторана. Договорились?

— Да… То есть, нет! У меня куча дел, если честно, сегодня совершенно точно никак…

— Я настаиваю, Марго, — он произнес это спокойным, низким, лишающим воли к сопротивлению голосом, и у меня сразу отбило желание спорить и пререкаться. Оказалось, я совсем бессильна против чар этого баритона — и не столь важно, отцу или сыну он принадлежал…

Пугающее открытие.

Буквально через минуту после звонка в мессенджер пришло сообщение с этого же номера. Вода в раковине почти переливалась через край, в дверь стучала мама, вопрошая, не утонула ли я ненароком… Я отмахнулась от мелочей жизни и ткнула на иконку адресата. Аватарки не было, вместо нее красовался серый кружочек с изображением камеры.

Фу, ну что за древность! Сразу видно, писал человек старшего поколения, который с гаджетами на "вы". Даже мой папа, и то себе какой-то цветочек поставил, а этот не сумел…

Зато "этот" сумел скинуть геометку. Я открыла карту и почувствовала холодок под ложечкой. Ресторан "Юпитер" находился в опасной близости от моего дома, буквально в половине остановки метро. Откуда Вениамин Эдуардович знает, где я живу? Ах, да, личное дело…

Стоило мне выйти из ванной, как на меня накинулась мама, решительная желающая знать, что вообще происходит. А происходило что-то нездоровое. На меня с удвоенной силой накинулась головная боль и параноидальные подозрения. Зачем ему понадобилось звать меня на встречу, да еще и сегодня? Наших постоянных и мучительных столкновений в Ливере уже не достаточно, нужно поддать жару и вынудить меня-таки перевестись? Или он хочет лично отчитать меня за то, что недосмотрела за его Романом?

Впрочем, даже если и так? Жизнь стала мне не мила после вчерашнего вечера. Вся моя "куча дел" заключалась в том, чтобы страдать, мучиться от неведенья, ругать себя, снова страдать и так по кругу. Если разбавить все