– Один вопрос.

– Слушаю.

– Как насчет того, чтобы пакистанцы узнали, что русских повезли не в Густ, а в Панджи?

– Это ты вовремя вспомнил. Скажешь об этом по дороге. Хотя нет. Надо сделать это во время передачи русских Бизани, так, чтобы пакистанцы слышали.

– А поймет ли Бизани? Не начнет задавать ненужных вопросов?

– Я обо всем предупрежу его.

– Понял. До встречи, господин.

– До встречи.

«Ми-17» продолжил полет.

Хабитулла подумал и решил связаться с Мухтаном.

– Акция удалась. Вертолет и экипаж у нас. Сейчас «Ми-17» идет к Кандагару, – проговорил он.

– Отлично. Поздравляю.

– Есть одно «но».

Мухтан насторожился и осведомился:

– Что за «но»?

Хабитулла подробно рассказал о происшествии на плато.

– Поэтому моему человеку пришлось пристрелить Биджара прилюдно, – заявил он.

– Ты понимаешь, что этим поставил под удар нашего агента, очень ценного человека?

– Иного выхода не было. Иначе моим людям пришлось бы расстреливать всех пленников и сбивать вертолет. Русские готовы были взлететь.

– Ладно, я понял тебя. Работай по плану.

– Ты подъедешь?

– Не знаю. Сообщу. Надеюсь, ты больше не допустишь ни единого промаха.

– У нас не было промаха. Эти русские едва не сорвали операцию.

– Хоп, продолжай.

Мухтан закончил переговоры с Хабитуллой и по сотовому телефону вызвал подполковника Хамада.

– В чем дело? – грубо спросил тот. – Сейчас не время для переговоров. Я перезвоню.

– Подожди, подполковник, у меня для тебя плохая новость.

– Что еще?

Мухтан рассказал ему о расстреле Биджара.

– У наших афганских братьев не было другого выхода, – заявил он. – И еще, подполковник, экипаж узнал о том, что Биджар имитировал неисправность. Чем я могу помочь тебе?

Хамад ответил на удивление спокойно:

– Подготовьте еще двести тысяч долларов. Это будет компенсация за решение очередной проблемы, возникшей по вашей вине.

– Ты сможешь уладить ее?

Хамад словно не слышал вопрос.

– Дату, время и способ передачи денег я сообщу в ближайшее время. Извините, мне надо работать, – сказал он и отключил телефон.

«Вот это человек! Настоящий профи. Подготовился к любому развитию событий. Молодец! Сейчас главное – завершить первую фазу операции. Тогда можно будет немного передохнуть. Потом наступит основной, совершенно непредсказуемый этап. Чем он завершится, знает только Всевышний», – подумал Саджад Мухтан.

Стрелки на золотых часах показывали одиннадцать сорок пять.

В двенадцать двадцать пикапы с боевиками Бизани въехали в Густ. Встречал их Хабитулла, прибывший из Кандагара в сопровождении неизменного помощника.

Он подошел к русским штурманам, которых боевики спустили с кузова переднего пикапа.

– Приветствую вас, господа офицеры, на гостеприимной земле многострадального Афганистана, покой и благоденствие которого вы в свое время разрушили, – проговорил Хабитулла на неплохом русском языке.

Савостин усмехнулся и спросил:

– Может, мы виноваты и в том, что тают льды Ледовитого океана?

– А разве я не прав, господин Савостин? Именно с вашего вторжения в декабре семьдесят девятого года и начался хаос в нашей стране.

– А может, он начался с того момента, как ваши лучшие друзья американцы, которые сейчас воюют с вами, создали Талибан? Ведь это террористическое движение собирается уничтожить все то, что было сделано руками ваших народов за тысячи лет.

– Я смотрю, ты очень смелый либо глупый. В твоем ли положении говорить подобное?

В разговор вступил Корбин:

– Мы в любом положении имеем собственное мнение, господин бандит, и высказываем его.

– Глупцы. Вы в полной моей власти. Я могу сейчас же отдать приказ содрать с вас живых кожу.

Савостин взглянул на него, хмыкнул и заявил:

– Так в чем же дело? Отдавай приказ.

– Это мне решать.

– Конечно, но ты не станешь убивать нас, по крайней мере сейчас, потому что мы нужны тебе. Для чего, я пока не знаю, но это так. Иначе ты не стал бы доставлять нас сюда.

– Нет, – проговорил Хабитулла. – Вы не глупцы, а самоуверенные наглецы. Да, вы нужны мне, но на время, надеюсь, на короткое. Потом вы узнаете, что такое ад. В подвал их!

Во время перелета Корбину удалось развязать руки, небрежно стянутые на запястьях. Он держал их за спиной вместе со шнуром, но они были свободны.

Главарь банды и трое его подчиненных пошли к стоянке машин. Во дворике остались только двое боевиков, которым был отдан приказ.

Корбин взглянул на Савостина. Тот видел, как его товарищ распутал узы, быстро осмотрелся и кивнул. Корбин сбросил шнур с кистей и коротким ударом сбил с ног ближайшего боевика. Автомат отлетел в сторону. Второй талиб открыл рот от неожиданности, застыл в каком-то ступоре.

Корбин метнулся к автомату, вдруг споткнулся и упал. Второй бандит пришел в себя и вскинул «АКМ». Переводчик огня стоял на режиме одиночной стрельбы. Пуля ударила Корбина в спину, пробила правое легкое.

Савостин со связанными руками бросился на бандита, но получил удар прикладом и рухнул на брусчатку рядом с Корбиным. Боевик ногой отбросил автомат.

Во дворик вбежали бандиты, услышавшие выстрел, в том числе и Хабитулла с пистолетом в руке.

– Ты что наделал, пес? – набросился он на бандита, стрелявшего в штурмана.

Боевик съежился и заявил:

– Господин, я защищался. Один русский как-то избавился от пут, набросился на Али и сбил его с ног. – Он взглянул на подельника. – Если бы я не выстрелил, пленник захватил бы автомат. У меня не было другого выхода. А потом второй русский, связанный, набросился на меня. Я ударил его прикладом.

Хабитулла повернулся к Бизани и проговорил:

– Это твои лучшие воины? Как они могли допустить нападение на себя? Ты представляешь, что произошло бы, если бы русский завладел автоматом? Он положил бы здесь половину твоего отряда.

Бизани подошел к Али, поднявшемуся на ноги, и ударил его ножом в горло. Боевик вновь рухнул на землю, обливался кровью, хрипел и задыхался. Стрелок же отделался крепкой оплеухой.

Хабитулла покачал головой.

– Что я видел, Первиз? Ведь ты же убил своего воина.