– Может, ему еще каждый день шашлык на обед подавать?

– Нет, мясо только в виде фарша.

– Ладно, свободны до утра. Будет ему фарш и молочная каша!..

– Вы не шутите с этим, если хотите, чтобы раненый быстрее встал на ноги.

– Я сказал, вы свободны!

Фельдшер с женой ушли.

Хабитулла повернулся к Бизани и спросил:

– Насчет питания раненого понял, Первиз?

– Да, господин.

– Передай Айше, чтобы готовила то, что сказал фельдшер.

– Да, господин.

– Смотри, ты мне за русских головой отвечаешь. И вот еще что. Поставь человека присматривать за медиками. Чтобы не сбежали.

– Куда им бежать?

– Ты плохо понял меня?

– Извините, я поставлю человека.

– Так, здесь все. Ступай к Берани. Я буду ждать вас у ворот. Поедем в Панджи.

– Уже поздно, господин. Возвращаться затемно придется.

– Ты боишься обстрела?

– Но ведь кто-то убил Дувани!

– Мы вернемся в Кандагар другой дорогой. Не прекословь! Что за день сегодня? Все норовят что-то свое высказать. Не болтать надо, а службу нести как следует. Ступай!

– Да, господин.

На аэродром Хабитулла, его помощник и водитель-телохранитель Берани прибыли засветло.

Вокруг Хабитуллы юлой вертелся Добур, недавно назначенный на должность командира отряда.

– На вершине ангара, господин, у нас три постоянных поста и четыре прожектора, в секторе сплошного покрытия которых вся прилегающая территория на удалении в пятьдесят метров. Дальше есть затемненные участки, но их немного. Хуже всего с освещением развалин кишлака и военного городка, но незамеченным к объекту никто не подойдет. На виду мы держим не более десяти человек, восьмерым приказано постоянно находиться внутри ангара. Перед воротами, которые не возьмет «РПГ», устроена укрепленная огневая точка, там постоянно пулеметчик с помощником. В случае тревоги эта позиция усиливается еще одним пулеметным расчетом, а вершина – шестью бойцами. Либо они занимают позиции у пулеметного гнезда, по его сторонам, за естественными укрытиями, с возможностью прохода в обход ангара, – доложил он.

Хабитулла посмотрел на ворота и спросил:

– А с чего, Алим, ты взял, что выстрел из «РПГ» не пробьет створку?

– Они двухслойные, из крепкого металла, посредине резина. Кумулятивный эффект возможен лишь при пробое первого, внешнего слоя. В дальнейшем давление погасит резина.

– Это твое предположение. Расчет, в принципе, правильный, но ты уверен, что резина погасит давление, а не вспыхнет как дерево?

– Нет, не уверен.

– Надо не предполагать, а банально проверить.

Добур посмотрел на Хабитуллу и спросил:

– Вы предлагаете произвести выстрел?

– Почему нет?

– Но он значительно снизит прочность створок.

– Ничего подобного. Если резина не вспыхнет, то у вас останется только вмятина во внешнем слое.

– Так мне приказать сделать выстрел?

– Да.

– Тогда я сначала выведу из ангара людей.

Хабитулла усмехнулся и осведомился:

– Зачем? Ведь ты считаешь, что ворота выдержат.

– Тогда не буду.

Хабитулла вздохнул и вспомнил Дувани. Тот не метался бы, а доказал бы свою правоту, давно бы проверил на прочность не только ворота, но и купол.

– Ты разочаровываешь меня. Конечно, выводи людей.

– А если вспыхнет вертолет?

– Выкати и его.

– Но на это нужно время.

– Ты куда-то спешишь?

– Слушаюсь. – Добур бросился в ангар.

Вскоре ворота открылись. С крыши спустились люди, всем скопом вытолкали вертолет, закрыли ворота.

На позицию перед створками вышел гранатометчик.

Хабитулла и Касари молча наблюдали за его действиями.

Выстрел. Удар. Вспышка. Посыпалась земля. Потянуло дымом и гарью.

Главарь подошел к воротам, увидел вмятину в левой створке. Но кумулятивный заряд не пробил ее насквозь.

Добур был доволен.

– Вот видите, русские не смогут проникнуть в ангар, если нам придется там укрыться, – сказал он.

Хабитулла взглянул на новоиспеченного командира, вновь вспомнил о Дувани и проговорил на повышенных тонах:

– О каком укрытии ты говоришь, Алим? Не русские должны запирать тебя в ангаре, а ты – уничтожить их при попытке штурма. Так что об отступлении под защиту стали и бетона забудь.

– Виноват, господин, не то сказал. Конечно, мы будем драться как львы.

– Как львы не надо. Завалив жертву, они прекращают охоту, потому как убивают лишь для того, чтобы прокормиться. Сытые львы не трогают никого, даже если косуля или еще какое-то животное пройдет возле их носа. Поэтому вы здесь должны драться как воины. Грамотно, бесстрашно, с уверенностью в победе. Ты командир, Алим, и должен вселять ее в своих подчиненных.

– Да, господин. Я все понял, сделаю, вселю!..

Касари рассмеялся и сказал:

– Расслабься, Добур. Наш господин сейчас сказал, что ты теперь командир отряда, а не рядовой. Никак не можешь привыкнуть к новой роли?

– Привыкаю.

– Ладно, – сказал Хабитулла. – Ставь вертолет на место. Резерв и смену караула отправляй в ангар, поваров – на кухню. Мы обойдем городок.

– Вам не следовало бы делать это без меня, – предупредил Добур. – Мои люди поставили мины и растяжки не только в бараке, но и внутри вышки, на территории, где только возможно.

– У тебя должна быть схема.

– Схемы нет. Я посчитал ненужным составлять ее. Нашим людям вне ангара делать нечего, а чужакам?.. Так для них мы и ставили сюрпризы.

– Вы хорошо заминировали барак?

– Да, господин. Русский спецназ там не пройдет.

– Судя по твоим словам, он не сможет и сблизиться с бараком. Если повсюду хаотично разбросаны ловушки, то какой смысл в усиленном минировании барака и вышки?

Тут Добур подтянулся, на его физиономии появилось самодовольное выражение.

– Я лично продумал этот вопрос, господин Хабитулла. Мы оставили коридор, идущий от границы военного городка по территории, полностью контролируемой с ангара. Это не прямая тропа, она изгибается в нескольких местах. Создается впечатление хаотичного минирования. По ней русский спецназ может пройти в барак, а там его ждет смерть.

– Хорошо, – сказал Хабитулла. – Я проверю.