Важный аспект верстки – баланс между размером шрифта и межстрочным интервалом. Чем крупнее шрифт и шире интервал, тем больше бумаги необходимо. А чем шрифт мельче и плотнее, тем ниже читабельность, – это хорошо подходит для студенческих «Донатов», но не для Библии, которая должна благословенно лежать на кафедре в соборе. Интервал, размер страницы и шрифта были заданы рукописным образцом. Но никто и никогда не печатал Библию ранее, никто не имел дела с таким большим количеством пергамента и бумаги, не оценивал стоимость такой работы и не знал, какая будет нагрузка, сколько требуется напечатать и какой будет прибыль. Анализируя эти аспекты, Гутенберг столкнулся с вечной дилеммой «цена – качество». Как сбалансировать эти два аспекта на фоне столь многих неизвестных?

Шрифт 42-строчной Библии Гутенберга.

Что ж, Иоганн Гутенберг совершил ошибку. Он выбрал 40 строк в столбце и начал печатать. Было напечатано уже около 180 экземпляров первых девяти разворотов (страницы 1–9 и 257—263), когда Гутенберг остановил прессы и выполнил повторные расчеты. Используя те же настройки, но немного уменьшая пробелы, он мог добиться большего количества строк на странице и экономии места. Но книга в этом случае рисковала выглядеть непрезентабельно. Тогда Гутенберг попробовал уменьшить пробелы – и на 10-й странице уместилась 41 строка. Текст выглядел прекрасно, и Гутенберг предпринял последний шаг – сделал 42 строки на странице, экономя 5 процентов от стоимости пергамента и бумаги. В результате появилось это прекрасное творение, известное как 42-строчная Библия, хотя на самом деле количество строк не везде одинаково.

Это возможное краткое описание процесса, о котором на самом деле ничего не известно. Последнее обстоятельство и является причиной того, что специалисты выстраивают различные версии. Эксперты изучили каждую точку, но споры продолжаются до сих пор, и каждый при этом полон уверенности в том, что именно он знает, когда, где и каким образом был реализован каждый прием.

Поиски продолжаются. В декабре 2000 года американский ученый Пол Нидем, сотрудник библиотеки Шайде в Принстоне, поставил под сомнение всю теорию изготовления шрифтов методом штампования, основанным на использовании печатных форм. Шайде – филантроп, чей дед сделал состояние на нефти и собрал коллекцию ранних книг и рукописей, среди них – единственная Библия Гутенберга, находящаяся в частном владении, и папская булла 1456 года, напечатанная Гутенбергом для папы Калликста III, призывающая к крестовому походу против турок. Нидем пожелал изготовить факсимильный вариант буллы и вместе со своей коллегой в библиотеке Шайде, Джанет Инг Фриман, приступил к анализу каждой буквы, каждого знака, каждой лигатуры – чтобы точно установить, сколько элементов шрифта использовал Гутенберг. Это было трудной задачей, потому что, если рассматривать элементы в микроскопических деталях, видны незначительные изменения, вызванные, вероятно, случайным растеканием краски на плохо впитывающей бумаге или некоторым дефектом шрифта. Чтобы убрать этот типографский «шум», Нидем обратился за помощью к молодому компьютерному гению, Блезу Агуэра-и-Аркас, который создал программное обеспечение специально для ученого. И Нидем обнаружил нечто совершенно удивительное: после исключения всех случайных элементов оказалось не каких-то несколько видов каждой буквы – их были целые десятки. Например, буквы i имели не менее 94 дугообразных точек вверху и 35 различных элементов в самом символе. Может быть, это иллюзия, вызванная изменениями краски, бумаги или давления при печати? Очевидно, нет, поскольку все формы появляются от двух до восьми раз. Понятно, что случайный дефект повториться много раз не может. Аналогичные особенности есть и в других образцах шрифта Д-К, например знак переноса в 36-строчной Библии, напечатанной в Бамберге в 1461 году.

Это подтверждает удивительную гипотезу: шрифт не изготавливался на основе печатных штампов – по крайней мере не так, как все считают. Действительно, для чего Гутенбергу нужно было делать тысячи пунсонов с целью создания вариаций, не видимых невооруженным глазом? Одна из возможностей, предполагает Агуэра-и-Аркас в статье, опубликованной в 2003 году, состояла в том, что каждый отдельный фрагмент буквы сформирован очень простым пунсоном. Изготовители шрифтов время от времени производили связанные лигатурой буквы путем объединения двух пунсонов, например изготавливая AE с помощью пунсонов А и E вместо того, чтобы делать новый пунсон. Вероятно, аналогичный метод был использован на 35 буквах i и их 94 точках. И, возможно, Гутенберг работал со шрифтом, отлитым не из общей матрицы, а из многих временных матриц, изготовленных из свинца, песка, глины, гипса и даже папье-маше. Агуэра-и-Аркас пришел к выводу: логично предположить использование временных матриц в сочетании с «элементарными пунсонами», которые позволили бы изготовителю шрифтов создать эти матрицы из нескольких дополняющих друг друга фрагментов.

Что ж, возможно. Но пока загадка остается неразгаданной: традиционная точка зрения заключается в том, что Гутенберг «должен был» использовать пунсоны и печатные формы, а также матрицы и ручные литьевые формы. Однако ей противоречит новая и, по-видимому, более точная теория, основанная на доказательствах того, что Гутенберг мог не делать ничего подобного. Именно к такому выводу пришли японские исследователи, которые наложили оцифрованные буквы из Библии друг на друга, чтобы выявить аналогичные мельчайшие различия. Мы ждем решения.

Напечатать этот гигантский двухтомник, содержащий 3 миллиона символов, – чрезвычайно серьезный труд. Представьте, как шесть наборщиков и 12 печатников, по двое у одного пресса, размещают металлические наборы страниц, наносят чернила большими мягкими кожаными шарами в форме спонжа для пудры, укладывают бумагу или пергамент, перемещают каретку на место, вращая колесо, приближают элементы пресса друг к другу, точно чувствуют необходимую силу давления. В документах имена нескольких участников группы – Нумайстер, Шписс, Кранц, Драх и восемь других – упоминаются лишь мимоходом, без указания того, кто и в какой из двух мастерских какую работу выполнял. Однако очевидно, что была экономия благодаря масштабности производства и разделению труда; при этом типографский материал выпускался в мастерской Гутенбергхоф, а окончательная сборка Библии производилась в Хумбрехтхоф. Мастера и их помощники – команда из двадцати с лишним или тридцати человек. Одни из них работали у себя, а другие в двух домах-мастерских. И всех этих людей объединяли вдохновение, эстетическая гениальность, организационные навыки и техническое мастерство Гутенберга.