Даже гоммон, ворвавшийся в дом, не вызвал бы у слушателей такого изумления.

– То есть как? – прошептал Гиймо. – Ты говоришь о реальном мире, лежащем за первой Дверью?

– Да, – подтвердил Бертрам. – Там я родился и прожил одиннадцать лет. Отсюда мой акцент и недостаточное знакомство с реалиями страны Ис. С некоторыми привычками не так-то просто расстаться…

– В реальном мире все расхаживают с пистолетами? – спросил Ромарик.

– Конечно, нет! Но мой отец был военным. Этот пистолет – его служебное оружие. Он научил меня им пользоваться.

– Ты говоришь «был», – сказала Агата. – Твой отец… умер?

– Погиб вместе с матерью в автомобильной аварии, – бесстрастно ответил Бертрам.

– Какая печальная история! – посочувствовала Коралия.

– Как же ты попал в Ис? – удивлённо спросил Гонтран. – Невероятно! Первый раз в жизни слышу, чтобы кому-то удалось перебраться из Мира Надёжности в Ис!

– Мой случай особенный, – объяснил Бертрам. – Отец был Отступником – кажется, как и твой, Гиймо… Он мечтал стать рыцарем, как ты, Ромарик. Его приняли оруженосцем в Братство, но посвящения он не удостоился и страшно разочаровался. Потому он покинул Ис и стал военным в Мире Надёжности, где встретил мою мать. Когда я остался сиротой, мой крёстный, друг детства отца, добился исключительного разрешения переправить меня в Ис и воспитывать здесь. В память об отце я прихватил с собой пистолет. Я его спрятал; никто не знает, что он у меня есть.

– Это не только печально, но и трагично! – проговорила Коралия со слезами в голосе. – Твоя история стоит многих сказок!

– Тем не менее это чистая правда, можешь поверить, – ответил Бертрам.

– Значит, твой крёстный живёт в Ис? Его здесь знают? – спросил Ромарик.

– Вы – нет. Зато Гиймо с ним знаком.

– Геральд! – догадался Гиймо.

– Точно! Геральд! Он был учеником колдуна, когда мой отец служил оруженосцем в Братстве. Когда тот покинул Ис, Геральд постарался не потерять с ним связи, несмотря на удалённость двух миров. Это он нарёк меня Бертрамом, став, хоть и на расстоянии, моим крёстным… Ну а потом Геральд заменил мне отца. Прекрасный человек, я его нежно люблю.

– Вот, значит, как ты стал учеником в Гильдии… – пробормотал Гиймо.

– А потом и колдуном, хотя в действительности этого не заслуживал: нет у меня истинного дара.

Все молчали, переваривая. Наконец Гиймо важно произнёс:

– Спасибо за откровенность, Бертрам. Я рад, что ты мой друг.

– И я, – воскикнул Ромарик, сильно пожимая Бертраму руку. – Спасибо тебе за спасение от Корриганов!

– Да, это было неподражаемо, – подтвердила Коралия, целуя Бертрама в щёку.

– Что ж, теперь мы знаем, почему ты такой странный. И, прежде чем снова надавать тумаков, будем выяснять, пошутил ты или нет, – со смехом пообещал Гонтран.

– Как поступишь с пистолетом? – спросила Амбра.

– Брошу со скал в море, – ответил Бертрам без малейшего колебания. – Теперь Ис – моя родная страна, и я обязан соблюдать её законы. Думаю, отец меня бы поддержал.

– Отличная идея! – поспешно похвалила Агата, заметив, что Амбра не сводит с оружия глаз.

Праздник кончился, друзья разъехались каждый в свою сторону. При расставании они поклялись на колдовском блокноте Гиймо – самом дорогом, что у них нашлось, – никому не рассказывать о ночном приключении. Гиймо вернулся домой, в Троиль, и провёл остаток дня в полусонном состоянии. Мать не удержалась от шуток насчёт молодёжи, злоупотребляющей весельем. Пришлось бедняге, отужинав, уползти в свою комнату, спасаясь от насмешек.

Наутро Гиймо проснулся разбитым. Принимая тёплую ванну, мальчик вспоминал Корриганов. Маленькие существа издевались над пленниками, как могли, и всё же ученик колдуна не держал на них зла. Склад мысли и поведение Корриганов слишком отличались от людских, чтобы подходить к ним с нашими мерками. К тому же ему искренне хотелось побольше узнать об их загадочном волшебстве.

Не давал покоя и главный вопрос: кому собирался передать его Кор Мехтар? Неужели правда Призраку?

Вытираясь после ванны и одеваясь, Гиймо вспомнил колдовство, жертвой которого оказалась, видимо, Амбра. Вела себя она действительно как-то чудно. Может, это связано с необычными снами, о которых она рассказывала?

Гиймо тряхнул головой и решил, что раз ответов у него всё равно нет, то лучше развеяться с помощью хорошей книги.

Он уже добрался до последней главы «Капитана Фракасса» – одной из своих любимых книжек, которую перечитывал третий раз, – когда у него возникло странное ощущение. Головокружение после нескольких бессонных ночей? Нет, скорее чувство, будто он плывёт… Примерно то же самое происходило, когда учитель вёл с ним мысленный разговор в подземелье Гифду.

Поняв, что происходит, Гиймо обрадовался. Он давно не имел вестей от Кадехара и волновался за него. Мальчик постарался дышать спокойно, чтобы мысли стали отчётливее.

«Учитель? Это вы?»

Далёкое дыхание, загадочный рокот…

«Учитель?»

Гиймо уже нервничал, не зная, как поступить. Вдруг в голове прозвучал голос, который он узнал бы из тысячи:

«Гиймо… Слушай внимательно. У меня мало времени».

«Владыка Ша?!»

«Он самый. Разговор будет короткий. Мне необходимо тебя увидеть».

Гиймо охватила паника.

«Доверься мне, Гиймо! Просто делай, что я велю, и всё будет хорошо. Слушай: ты войдёшь в Дверь Мира Надёжности и встретишься со мной сегодня днём в лавочке „Золото миров". Главное, никому ничего не говори. Никому!»

Голос стих, прежде чем Гиймо успел ответить. У мальчика бешено билось сердце. Сначала владыка Ша преследовал его в монастырском подземелье, а теперь назначает встречу в реальном мире… Какое-то безумие! Он потряс головой, пытаясь убедиться, что это не сон.

Простейшая осторожность требовала немедленно поставить в известность Гильдию и воспользоваться её защитой. Но в глазах Гиймо могущество Гильдии с некоторых пор сильно померкло, как и вера в её справедливость. В монастыре Гифду владыка Ша не причинил ему никакого зла. Поэтому мальчик колебался недолго: он рискнёт и отправится в Мир Надёжности!

Гиймо ждал, что человек в красном, которого ему не удалось возненавидеть, хоть тот и похитил Книгу звёзд, даст ответы на важные для него вопросы…

Впрочем, на случай, если владыка Ша заманит его в западню, мальчик написал записку наставнику и сунул её под подушку.

Сказав матери, что идёт прогуляться, Гиймо поспешил в сторону Даштиказара, в окрестностях которого, на холме, высились Двери Двух Миров.

Двери как двери, только очень большие… Одна вела в Мир Ненадёжности, другая – в Мир Надёжности. Дубовые створки, расписанные многочисленными графемами, открывались только в одну сторону, оберегая Не от вторжения из других миров. Впрочем, в особых случаях они пропускали и назад.