По выражению лица Гиймо музыкант понял, что, и не будь рядом шпиона Корриганов, тот ему вряд ли помог бы. Остальные друзья тоже выглядели озадаченными. Оставалось спокойно поразмыслить над отгадкой.

Он не отметал даже самых невероятных вариантов, но остановился на самом простом, пришедшем в голову, когда он, раздумывая, машинально постучал себя по зубам.

– О, король, – ответил он на корригани, радуясь, что догадался, – вели дуть в трубы! Чёрная комната – это рот, а слоновая кость – зубы.

Кор Мехтар затрясся от злости; Агата, Коралия и Гиймо радостно поздравляли победителя.

Судья тоже был рассержен. Подскочив к Ромарику, он прошипел:

Последние слова судья крикнул уже соплеменникам.

Корриганы притащили стол и два низких табурета. Ромарик сел с одной стороны, корриган в синей шапочке – с другой.

– Судья, участвующий в игре! – возмутилась Амбра. – Виданное ли дело?

– Вообще-то этот тип с самого начала занял одну сторону, – заметил Бертрам.

– Ты прав, – согласилась Амбра. – Надеюсь, Ромарик ему покажет!

– Боюсь, что нет… – проговорил Бертрам со скорбным вздохом.

Корриган поставил на стол локоть и протянул Ромарику свою кошачью лапу. Тот взял её, подавив брезгливость.

– готов, дурачок?

– Готов, старичок! – ответил Ромарик с вызовом.

Противник уничтожил мальчика взглядом и тут же перешёл к единоборству. Ромарик сразу понял, что тот гораздо сильнее, невзирая на тщедушность. Но сдаваться не собирался.

Прикосновение волосатой лапки с когтями не давало сосредоточиться. Ромарик держался, сколько мог, но в конце концов тыльная сторона его ладони коснулась стола.

Зрители бурно поздравляли корригана, радостно подбрасывавшего вверх синюю шапочку.

– Ой, теперь моя очередь! – пролепетала Коралия. – Может, не надо?

– Надо. Не завидую тебе: ведь ты последняя, – сказала непреклонная Агата.

– Ничего, у тебя получится, – попробовал успокоить девочку Гиймо. – Помнишь, как с медузами в Море Ожогов?

– Помню, – отозвалась Коралия, направляясь к трону. – Только тут гораздо хуже: сейчас всё зависит от меня одной!

– Тогда от тебя одной зависела жизнь Ромарика, и ты его спасла. Я верю в тебя!

– Спасибо, Гиймо! – взволнованно ответила Коралия и успела чмокнуть его в щёку.

– Снова тебя целуют! – зашептал Гонтран ему на ухо. – Выкладывай, в чём твой секрет! Я продам его Бертраму за мешок золота…

– Побудь хотя бы пять минут серьёзным!

– Для серьёзности мне нужен музыкальный инструмент. И всё равно пяти минут не продержусь…

Кор Мехтар, насладившись страхом Коралии, задал ей вопрос:

Гиймо перевёл загадку и взглядом спросил Коралию, знает ли она ответ. Та закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Все замерли в тревоге.

– Первый раз в жизни она обязана сказать что-то умное, – прошептала Амбра.

Король нетерпеливо ёрзал на троне. Наконец он не выдержал и прервал размышления Коралии:

Девочка заговорила на неожиданно правильном корригани:

Пещера огласилась дружным стоном. Король взревел от злости. Судья впился зубами в свою шапку и стал кататься по земле. Амбра бросилась к сестре и, протиснувшись между остальными, крепко её обняла.

– Как тебе удалось? – удивлённо спросила она.

– Не знаю… – смущённо пробормотала Коралия. – Мне вдруг всё на свете показалось несложным. Даже корригани, с которым у меня никогда не ладилось!

– Как ты это объяснишь, Гиймо? – спросил Ромарик, гордясь подвигом подруги.

– Просто Коралия умнее, чем кажется, – уклончиво ответил Гиймо.

На самом деле он отлично понимал, что произошло: Кеназ, графема усиления умственных способностей, которую он призывал в помощь Агате, подействовала с опозданием, уже на Коралию. Почему – вот загадка!

«В Мире Ненадёжности, – думал он, – где небо не такое, как в Ис, графемы ведут себя по-другому. Но сейчас-то мы в Ис! Может, графемы ослабевают под землёй? Или корриганы владеют колдовством, мешающим нашему?»

Опыт подсказывал, что действовать следует заблаговременно. Воспользовавшись суматохой, Гиймо мысленно соорудил сложный гальдр и незаметно выслал его при помощи мудры на середину пещеры. Как он и думал, ничего не произошло. Друзья уже подталкивали Гиймо к трону.

– Требуй, чтобы нас немедленно освободили! – сказала Амбра. – Веселье затянулось…

Гиймо склонился перед королём Корриганов в низком поклоне.

Король, горестно ломая руки, ответствовал:

– Что?! Это обман! – крикнула Коралия.

– Вы не имеете права! – поддержала Агата.

– Я думал, у корриганов есть понятие о чести, – презрительно бросил Гонтран.

Кор Мехтар, не обращая внимания на гневные возгласы ребят, велел их схватить.

Тогда Бертрам запустил руку в свою суму, словно собираясь что-то там нащупать. Гиймо заметил это движение и вопросительно на него посмотрел. Колдун покраснел и с виноватым видом вынул руку.

– Сейчас увидишь, – прошептал он на ухо Гиймо, – на что способен колдун, когда его друзьям угрожает опасность!

Он воздел руки и скорчил страшную рожу.

– Приготовься, король-лгунишка! Сейчас ты сильно удивишься! – выкрикнул Бертрам на ломаном корригани ещё высокомернее, чем обычно.