ты о чём-нибудь другом думать можешь? – спросила Ольга, заводя двигатель.

– Могу. Сейчас я думаю о том, что завтра нужно будет пораньше освободиться и сходить в то агентство, которое я присмотрел изначально. Серьёзные люди по воскресеньям не работают и по телефону такие дела не решают.

– Это я действительно лопухнулась. Ты когда всё понял?

– Заподозрил неладное, когда продавец нам так легко миллион уступил. Укрепился в этой догадке, когда увидел «офис». А когда поглядел на персонал, отпали последние сомнения. К торговле недвижимостью эти люди не имеют ни малейшего отношения. Только к отжиму денег у лохов. Подозреваю, что даже та квартира, которую мы сегодня смотрели, им не принадлежит.

– Ты действительно собираешься идти с этими договорами в прокуратуру?

– Нет, конечно! Зачем нам лишняя засветка? Они сейчас уверены, что на кого-то очень крутого наехали, поэтому сами навострят лыжи из города. Ты думаешь, что мы первые, кто на эту разводку попался? За ними наверняка много чего тянется.

– Так, может быть, надо было, чтобы их полностью раскрутили?

– Оля, ты так уверена в неподкупности нашей Фемиды? Знаешь, чем бы это всё, скорее всего, кончилось? Их отпустили бы за недоказанностью преступления и отсутствием улик, а меня посадили за превышение пределов необходимой самообороны.

– Так бывает?

– Сплошь и рядом. Ты только представь себе заголовок: «Заслуженный мастер спорта по боевым единоборствам зверски избил инвалида охранника, который сделал ему замечание». Миллион просмотров обеспечен. Даже если потом оправдаешься, то осадочек всё равно останется.

– Понятно. Я никогда не задумывалась о подобном. И ничего нельзя сделать?

– В одиночку – ничего. Только если у тебя за спиной сильная структура, и ты уверен, что она от тебя не открестится. Когда я действую от имени банка, у меня руки развязаны, там я представитель системы.

– Но ведь мы с тобой пограничники, за нас, если что, должна вступиться Погранслужба!

– Только в случае выполнения нами прямого задания. А сегодня мы решали свои личные вопросы. Всё, приехали, вот тут на стоянке паркуйся. Слушай, у меня в холодильнике мышь повесилась, давай сначала зайдём в магазин.

– А деньги?

– Оставь сумку в машине, просто засунь под сиденье. Пойдём из магазина – заберём. Тут район спокойный.

– Знаешь, Стёпа, я только сегодня смогла оценить уровень твоей подготовки. Это что-то запредельное. Ты их за секунду расшвырял!

– Ну, на самом деле это заняло больше трёх секунд. И тут были обычные бандиты, а меня готовили противостоять тренированным бойцам. Ты, кстати, тоже всё сделала правильно, только ударила чуть выше, чем надо. И попала ему в грудину вместо солнечного сплетения. Но это ничего, я тебя потренирую.

Вернувшись из магазина, они забрали из машины сумку с деньгами и поднялись в квартиру.

– Да, этот диван выглядит надёжно и попросторней будет, – вынесла суждение Ольга.

– Может, сразу проверим? – предложил Степан.

– Нет, я есть хочу, – отказалась девушка. – Показывай, что тут у тебя есть из посуды, буду обед готовить.

– Оля, а ты родителям позвонила?

– Конечно, я же обещала!

– И как они?

– Мама сначала сказала, что это мезальянс. Мол, офицер может жениться на сержанте, это в порядке вещей, а выходить замуж за сержанта не должен. Пришлось объяснить ей, что ты являешься заместителем директора департамента крупного банка, и вообще, я тебя люблю.

– А папа?

– Папа у меня человек конкретный. Он попросил прислать твою фотографию, а потом, когда получил её, сказал, что даёт добро. Так что разрешение родителей получено, можешь вести меня в загс.

– Поехали прямо сейчас!

– Угомонись. Загсы не принимают заявлений по воскресеньям. Только в будние дни. Сходим на неделе.

– А дата? Когда они смогут приехать?

– С этим придётся подождать. Папу могут отпустить только на Католическое Рождество. В Европе как раз начнутся каникулы, и они с мамой на несколько дней приедут в Россию. Сможешь потерпеть три месяца?

– А куда я денусь с подводной лодки? Но квартиру к их приезду нужно приготовить обязательно. Так что завтра едем в агентство.

Однако их планам не суждено было сбыться. Степан ещё не успел расправиться с обедом, когда у Ольги зазвонил телефон.

– Да, понятно, через час буду. Нет, быстрее не получится, мне ещё домой надо заехать. Хорошо, еду прямо на заставу.

– Что случилось? – спросил Степан.

– Портал открылся. Не твой портал, другой, в Карелии. Так что уезжаю в командировку. Это дня на два, не больше. Поэтому посуду сам будешь мыть.

Ольга чмокнула Степана в щёку и выпорхнула из квартиры.

Помыв посуду, Степан спрятал деньги в тайник и на перекладных направился к дому Ольги за своей машиной. Он совсем позабыл за последними событиями, что его девушка – действующий офицер Погранслужбы и в любой момент может вот так неожиданно сорваться с места, чтобы уйти на задание. Опасное задание, с которого можно и не вернуться. А он будет разрываться между работой в банке и учёбой. Может, ну её, эту работу? Вот так взять и бросить людей, которые ему доверяют? Нет, совесть не позволит. Надо подготовить себе замену и только тогда уходить. А вот с учёбой можно поднапрячься и окончить эти курсы досрочно. Чтобы больше Ольга без него никуда не ходила.

Но к этому всему получится приступить только с завтрашнего дня. А что делать прямо сегодня? Может, в Псков съездить? Четыре часа туда, час там, ещё четыре обратно – нормально. Возвращаться придётся уже ночью, так что можно даже быстрее обернуться.

Домой Степан заезжать не стал, поэтому уже в половине седьмого был в Пскове. Квартира Кондратьева оказалась совсем маленькой: короткий аппендикс коридора, тесная кухонька, небольшая комната и совмещённый санузел. На паркетном полу слой пыли – похоже, что сюда никто не заходил как минимум несколько месяцев. Холодильник отключен, в мусорном ведре пусто.

Полностью отодвигать шкаф Степан не стал – приподнял с одной стороны и повернул на девяносто градусов. Осмотрел стену. Никаких следов тайника. Так, а что у нас на полу? Есть контакт! Швы между несколькими паркетинами чуть шире остальных и почти не заполнены. Степан поддел одну из паркетин ножом, и она легко поддалась. Засунув в образовавшуюся щель руку, вынул ещё три. Взгляду открылся прямоугольник, аккуратно выпиленный, скорее всего, электролобзиком, в подстилающей паркет фанере, прикрытый вырезанным из неё же куском. Вынув фанерку, Степан обнаружил под ней нишу, заполненную несколькими свёртками, обёрнутыми старыми газетами. В двух из них были перетянутые аптечными резинками пачки пятитысячных и тысячных бумажек. Степан пересчитал их – ровно восемьсот тысяч рублей.

В третьем свёртке оказалась тюбетейка. Точно такая же, как была на