Автоматчики разрядили в автобус по рожку. Наконец выстрелы стихли. Светлана приподняла голову. Над ней на пассажирском сиденье агонизировал усач в коричневой куфии. Он смотрел на нее все так же сердито, но уже невидящим взглядом. Его грудь и плечо были прошиты автоматной очередью. Сверху Светлану прижимали к полу убитые и окровавленные молодая мама с пятилетней девочкой: они так и погибли, прижавшись друг к другу. На лицо Светлане попали мозги из головы женщины, уступившей ей место. Снаружи раздавались каркающие голоса бандитов.

Светлана, единственная оставшаяся в живых, медленно приподнялась и выглянула в разбитое окно. Палачи сгрудились у своего пикапа, показывали друг другу раскаленные стволы автоматов, трогали их пальцами, обменивались деловитыми репликами. На расстрелянный автобус никто из них не смотрел. Светлане показалось, что из пассажиров кто-то еще жив, но это была или агония смертельно раненных, или равнодушный ветер шевелил на трупах волосы и одежду.

Наконец бандиты погрузились в свой пикап и уехали. Соломина дождалась, когда стихнет звук мотора, затем долго прислушивалась к завыванию ветра в разбитых стеклах и хлопанью занавесок. Удостоверившись, что все спокойно, девушка не без труда выбралась из-под трупов. Ее одежда, руки, волосы, лицо были залиты чужой кровью.

Едва сдерживая тошноту, она разворошила тюки с товаром, содрала с себя окровавленную одежду, оставшись в черном трико, как у цирковых гимнастов. Найдя под сиденьем водителя запечатанную бутылку воды, Светлана кое-как умылась и вытерлась чистыми тряпками, которые уже никто и никогда не продаст… Солнце встало, и нужно было торопиться. К счастью, дорога была безлюдна.

Соломина еще раз оглянулась и почему-то обратила внимание на убитую малышку, вспомнив ее черные, как маслины, глаза и пытливый взгляд. Теперь эти глаза закрылись навсегда. Сердце Светланы сжалось, а губы задрожали в почти хищном оскале. Ей, отличной спортсменке, ничего не стоило броситься в Эль-Кутейфу бегом, разыскать грязных убийц и отомстить, жестоко отомстить. Но нельзя… Строгая дисциплина женщины-воина не позволяла ей расслабиться ни на минуту. Светлана решительно развязала узел с женской одеждой, нашла подходящую по размеру чадру черного цвета. Укрытая от чужих глаз с головы до пят, теперь она могла не бояться ничего.

В барсетке сердитого усача нашлась пачка сирийских банкнот.

Вдалеке на горизонте сверкали на солнце искорки окон Эль-Кутейфы.

Городок оказался маленьким и пыльным. Окраины были застроены домами из самодельного, высушенного на солнце кирпича из глины, смешанной с рубленой соломой. Ближе к центру высились многоэтажки из цемента. Постройки были очень скученными, дома по возможности бросали тень друг на друга. Их первые этажи отводились под загоны для скота, вторые — под хозяйственные помещения, а жилье находилось на самом верху и потому хорошо продувалось. Здания имели куполообразные или полукруглые крыши. Под крышами в противоположных стенах с учетом розы ветров были проделаны вентиляционные отверстия. Маленькие окошки-машрабии обязательно имели ставни. Внутри непременно располагался дворик с навесом вдоль стен. Здесь хозяева и стряпали, и трапезничали, и отдыхали.

Дома побогаче определялись по резным деревянным выступам, прикрывающим окна. Они не давали жарким солнечным лучам пробраться внутрь и одновременно пропускали воздух. Через такие окна можно смотреть на улицу, и лица смотрящего снаружи не видно. Очень удобно для правоверных мусульманок. Ведь согласно канонам ислама, они не должны показывать постороннему прохожему свое лицо. А как иначе увидеть то, что делается на улице?

А на улицах у рынка Эль-Кутейфы непрерывно раздавались крики лавочников, зовущих зайти и посмотреть на товар. Самые активные торговцы бросались наперерез и совали Светлане что-то в руки. Всякий предлагал что-нибудь на продажу: кто жестяной чан, кто связку кудахчущих кур, висящих вниз головой, кто заднюю ногу барана, кто десяток-другой яиц. Но опытная Светлана знала, что не получится просто посмотреть товар и отдать обратно. Не выйдет, несмотря на все заверения. Как и многие другие замужние сирийки, замотанные в паранджи, чадры и бурки с ног до головы, она двигалась медленно и неторопливо, высматривая среди по-европейски одетых женщин Антуанетту Насралла.

Светлана нашла ее у лотка с гранатами. Сестра хозяина отеля из Маалюли тщательно отбирала самые лучшие плоды и придирчиво выискивала на их боках невидимые изъяны. Но на самом деле она так же, как и Светлана, внимательно посматривала по сторонам.

— Библейский змей-искуситель предложил Еве не яблоко, а гранат, — произнесла Светлана, приблизившись к Антуанетте.

— А европейские художники стали рисовать более понятное людям яблоко, — откликнулась Насралла и добавила: — Тебе не стоило звать меня сюда, Светлана.

— Мне очень нужны мои документы, — пояснила девушка. — Иди за мной!

Они прошли в пустующий первый этаж недостроенного трехэтажного дома из самана и палок. В просторном помещении для скота Антуанетта сдвинула платок со лба. Ее лицо показалось Светлане очень родным, ведь они вместе пережили тревожное время в Маалюле. К тому же напряжение, накопившееся в путешествии из Хан-аль-Руса до Эль-Кутейфы, требовало эмоционального выхода. Светлана бросилась к Антуанетте и крепко ее обняла. Сирийка поняла, что с девушкой что-то неладно. На глаза ее навернулись слезы, она легонько похлопала чужестранку по спине. Светлана откинула с лица сетку чадры и взглянула в лицо Антуанетте. Сирийка обвела глазами окружающее пространство.

Светлана напряглась, давая взглядом понять, что сообразила: за ними кто-то следит. По всей видимости, Антуанетту вели от самого отеля, а может, и не вели, а привезли сюда в надежде поймать Лаврова и Соломину на живца.

Выхватив сумку из рук сирийки, девушка отбежала к опорной колонне и вынула планшет с документами.

— Вас всюду ищут, — пробормотала Антуанетта.

— Знаю, — спокойно ответила Светлана, проверяя документы в планшете.

— Хотят вас убить, — еще тише произнесла сирийка.

— Я знаю, — повторила Светлана, все еще перебирая документы.

— «Ан-Нусра» все переворачивает вверх дном в Маалюле, ищут химическое оружие…

— Химическое оружие — это ложь, — возразила девушка, застегивая планшет. — Им нужно кое-что другое…

Над головой Соломиной послышался тихий скрип. Девушка бросила взгляд вверх. В проеме недостроенного потолка на втором этаже стоял мужчина.

Быстрым движением девушка скинула чадру, оставшись в облегающем черном трико, натянула на голову тонкий капюшон и набросила через него на плечо длинный ремень планшета с документами.

— В общем, так, Антуанетта. Спасибо тебе. — Светлана взяла сирийку за руку и еще раз обняла ее. — Мы ни в чем не виноваты! Помни это!

Она резко выскочила из больших двустворчатых ворот хлева, увернулась от мужчины с автоматом и лягнула его в рыхлый живот. Подбежал второй боевик и схватил ее за плечо. Соломина не стала вырываться, а напротив, еще сильнее прижала правой рукой его кисть к себе и подалась ему навстречу. Мужчина скорчился от боли, попытался отпрянуть, но девушка повторила это движение и швырнула захватчика на другого боевика. Воины Аллаха повалились наземь, сбивая корзины с фруктами.