– Руки подними, – прозвучал приказ.

Пивоваров спорить не стал, поднял руки. Обыскали его быстро и профессионально.

– Чистый, – проговорил худощавый и мгновенно врезал голубятнику-любителю в солнечное сплетение.

Тот захрипел и согнулся пополам, отдышавшись, спросил:

– Кто вы такие?

– Спрашивать буду я, – худощавый сунул пистолет в подмышечную кобуру и глянул на Пивоварова с добрым чекистским прищуром. – Кому ты флеш-карту отдать должен?

– Не понимаю, о чем… – Пивоваров не договорил, худощавый ударил еще раз.

Коренастый сдернул со стола тяжелую скатерть. Сделал он это так стремительно, что два блюдца с кормом и водой остались стоять на месте, а затем махнул скатертью, сбив голубя в полете, схватил его, ковырнул клапан на уздечке.

– Вытащил уже, гад… – Он осмотрел выключенный компьютер, но картридера не обнаружил, к единственному USB-порту ничего не было подсоединено. – Кому ты карту передать должен?

Не получив мгновенного ответа, худощавый резким движением свернул голову птице и бросил еще трепыхающееся тельце о стену. Коренастый, заломив руки Пивоварову, подтолкнул его к аквариуму и засунул в него головой. Голубятник рвался, но держали его уже вдвоем. Оставалось только пускать пузыри. Он уже задыхался от нехватки воздуха, когда его вытащили и вновь задали тот самый вопрос.

– Не понимаю… – на шумном вдохе выкрикнул Пивоваров.

– Сейчас поймешь.

Голову снова сунули в воду.

Пивоваров дергался, глаза его оставались открыты, он видел на дне среди морских камешков флеш-карту. Две ладони давили ему на голову, все ближе прижимая лицо ко дну. В груди кололо, в мозгу плыл колокольный звон. Голубятник рванулся вперед, головой проломил стекло, на пол широким потоком хлынула вода вместе с рыбками. Он сумел перевалиться за аквариумный столик, схватил его и швырнул в коренастого. Тот от неожиданности пропустил удар и вместе со столиком врезался в стену. С окровавленной головой Пивоваров бросился на худощавого; они сцепились, покатились по полу, на котором трепыхались вылившиеся вместе с водой рыбки. Голубятник видел перед собой выпученные глаза противника и пистолет в сжатой ладони; ствол медленно разворачивался в его сторону, палец подрагивал на спусковом крючке.

Пивоваров даже не заметил, как в доме появились новые персонажи. Понял это, лишь когда получил пару сильных ударов ногами. Пальцы его сами собой разжались, и он скатился с худощавого. Лежал на полу и смотрел на высокого сутулящегося мужчину, за спиной у которого стояли люди в черной униформе без знаков различия.

Иноземцев пристально всмотрелся в Пивоварова, встретился с ним взглядом. Проницательный Роман Петрович сразу же понял, что голубятник не знает, кому именно предназначается посылка. Он всего лишь передаточное звено – диспетчер, но и этого было достаточно.

– Еще не успел признаться, кому отдать должен, – прокомментировал ситуацию коренастый; он стоял и держался за ушибленное столиком плечо.

– Скажет, – нейтрально произнес Иноземцев. – Ведь скажешь?

– Я ничего не знаю. Кто вы такие?

Роман Петрович и на этот раз проявил наблюдательность. Голубятник настойчиво не смотрел в сторону компьютера, а потому легко было предположить, что это неспроста. Иноземцев помотал в руках вытащенную вилку силового кабеля, воткнул ее в розетку. Кулер тут же завертелся, замигал огоньком процессор, вспыхнул монитор. Компьютер восстанавливал последнюю сессию. Один из охранников предупредительно отодвинул стул, чтобы Иноземцев мог присесть. Несколько несложных операций, и на мониторе уже вновь была картинка форума рыболовного сайта. Сообщений прибавилось. Роман Петрович пробежался по ним глазами.

– О серебряном динаре ты писал? Можешь сразу сказать, мне айпишник вычислить несложно будет. Так, по глазам вижу, что ты писал и что никакой блесны из тунисского динара у тебя в помине нет. Просто пароль такой. Можешь и не отвечать. А флеш ты зря прятал, – Иноземцев указал взглядом на флеш-карту, лежавшую среди камешков. – Мы ее подменить успели и голубя выследили. Мне одно у тебя узнать надо: кому ты ее передать должен?

Голубятник молчал.

– Молчишь, – прокомментировал очевидное Иноземцев. – Что ж, твое право. Каждый сам кузнец своего счастья.

Он осмотрелся, кивнул одному из своих людей. Тот понимающе кивнул в ответ и вытащил из кармана прозрачный пластиковый пакет. Двое других охранников уже крепко держали Пивоварова за руки. Зашелестел пластик, прочный пакет натянули на голову сопротивляющемуся голубятнику. Он пытался втянуть его ртом, прогрызть, но действовали умело, наверняка практиковались в этом способе удушения и раньше. Охранник сжимал пакет на шее, обтягивал его. Вскоре пластик покрылся изнутри испариной. Пивоваров дергался, жилы у основания шеи набухли. Все ждали только команды Иноземцева. Когда тело стало слабеть, пакет сдернули.

Голубятник часто дышал, не мог надышаться, глаза у него были навыкате.

– Итак, тебе надо будет завезти флешку, или за ней приедут?

– Я не знаю… – косился на пакет в руках своего палача Пивоваров.

– Врешь, – Роман Петрович пожал плечами. – На этот раз пакет никто снимать не будет. Надевайте.

И не успел голубятник слова сказать, как на его голову вновь натянули пакет. Иноземцев сидел и смотрел в монитор, прислушиваясь к невнятным звукам, доносившимся из-за спины. Пивоваров ощущал, как заканчивается воздух в легких, как удушье подступает к мозгу, темнеет в глазах. Он судорожно вдыхал и выдыхал, но облегчения это не приносило – те крохи кислорода, которые еще оставались в мешке, уже ничего не решали. Ему хотелось крикнуть, но уже только невразумительный хрип вылетал из горла. А затем дневной свет стал меркнуть по краям и свернулся в слепящую точку. Пивоваров понял, что это конец. Точка исчезла, превратившись в полную темноту, погасли и звуки.

Иноземцев созерцал обмякшее тело.

– Да он же дуба дал, – с дрожью в голосе проговорил худощавый, прикладывая пальцы к сонной артерии. – Жмуром перекинулся.

– Все правильно, – улыбнулся Иноземцев, поднимаясь со стула. – Снимайте мешок.

Зашуршал пластик. Лицо Пивоварова было землисто-серого цвета, губы посинели. Остановившиеся глаза стеклянно пялились в никуда.

Роман Петрович резко ударил голубятника в ребра. От этого выверенного удара остановившееся сердце вновь запустилось. Пивоваров судорожно хватанул воздуха, его тело рывком изогнулось. На лице проступили признаки жизни. Через несколько секунд он уже, мигая, смотрел на Иноземцева.

– Ты уже был мертв. И ты это помнишь – умирать от удушья страшно, – улыбнулся Роман Петрович. – Я оживил тебя, запустил сердце. Если не скажешь, процедуру повторим. Раза три я тебя еще сумею оживить. Дальше – не знаю. Однажды у меня получилось, причем пять раз. Но ты в возрасте.

Зашуршал пластик мешка. Голубятник содрогнулся, он уже был сломлен. Не каждому приходится умирать, а потом воскресать, и это не может остаться для психики без последствий.