– Папа!

– Диана! Чем обязан? Мы же только вечером поговорили. Не случилось ли чего с апельсинами? Внезапно грянули морозы, и за ночь они повымерзли прямо на деревьях?

– Папа, подожди. Послушай. Тут у меня такое… Честное слово, я просто не знаю, что и думать.

Мистер Арнольд оставил шутливый тон и присел на низенький плетеный стульчик.

– Откуда ты звонишь?

– Из «Негреско». Это большой отель на набережной в Ницце…

– Да, да, я слышал о «Негреско». Что ты там делаешь?

На другом конце провода повисла тишина.

– Диана, ты здесь?

– Да, папа. Сейчас, соберусь с мыслями. Мне очень трудно.

Мистер Арнольд замолчал, стал вслушиваться в щелчки и треск статического электричества медного провода, бегущего от Средиземного моря через Альпы, над обширными равнинами Франции, через Ла-Манш и далее к Дауэр-Хаусу.

Вздохнув, Диана наконец заговорила:

– Так вот. Папочка, тебе может показаться, что я спятила… Это касается Джеймса… Он ведь погиб, так?

Мистер Арнольд отодвинул от уха трубку, внимательно на нее посмотрел, затем вновь прижал к уху и очень мягко сказал:

– Да. Джеймс погиб. Так и есть. А что?

– Просто такое случилось… Минут двадцать назад или даже меньше. Не знаю, с чего и начать. Честно говоря, уже начинаю думать, не схожу ли я с ума.

– Ну что ты, Диана… Ты просто расстроилась. Давай с самого начала, милая. Не торопись.

Сперва растерянным, но обретающим все бо́льшую уверенность голосом Диана описала происшествие у кафе. Отец выслушал терпеливо, с растущим сочувствием.

– Мне сказали, что его здесь нет, – закончила Диана, – но я слышала, как он велел водителю такси везти его сюда. И это точно был Джеймс. Да, конечно, он погиб… В голове все перепуталось. Кажется, мне вот-вот станет плохо. У цветочного рынка я чуть не упала в обморок. Что со мной, папочка?

– Я знаю точно, что это, – ответил мистер Арнольд. – Такое происходит очень, очень часто, милая. Со мной это тоже было – и не раз, – с тех пор как погиб Джон.

– Что? О чем ты?

– Подсознательно ты не перестаешь искать умершего человека. Умом понимаешь, что он никогда не вернется, но порой сердце улучит момент и захватит власть над рассудком. – Оливер помолчал и продолжил: – Через несколько месяцев после смерти твоего брата я мог поклясться, что видел его, идущего ко мне от турникета на вокзале. В форме, улыбающегося, машущего рукой. Помню, как я обрадовался и какой шок испытал… Оказалось, это был другой летчик, тоже светловолосый. Когда он подошел ближе, я понял, что он вовсе не похож на Джона. И махал он, разумеется, совсем не мне, а своей девушке – она стояла у меня за спиной.

– Нет, папа, все было совсем не так, – перебила Диана. – Я понимаю, о чем ты говоришь, и со мной такое случалось. Помнишь тот вечер, когда мы были в буфете в перерыве на приеме у Ее Величества? Я стерегла напитки, пока вы с мамой куда-то отошли, и вдруг увидела Джеймса. Он входил в буфет с какой-то женщиной. Какое-то время я была в этом уверена, но когда он приблизился, иллюзия исчезла. Подобное происходило и позже, папа, поэтому, честное слово, я знаю, о чем ты. Но ты пойми: я слышала именно его голос! Это точно, и…

– Но ты его не видела, – на этот раз перебил отец. – Ты сама сказала.

– Не совсем так. Когда такси отъехало в конец дороги, через открытое окно я разглядела силуэт. Трудно описать словами, но все указывало на него: как он повернул голову, откинул ее назад, говоря с водителем, постучал по спинке водительского кресла – это точно Джеймс. И хотя было далековато, я слышала, как он сердился на шофера и подгонял его.

– Подожди минутку, – задумчиво произнес мистер Арнольд. – Я прикурю сигарету.

– Отлично, я тоже.

Спустя несколько секунд, выпуская дым изо рта и носа, он заговорил:

– Слышишь меня?

– Да, папа.

– Хорошо. Слушай. Я понимаю, что у тебя… с тобой произошел необычный случай, милая. Вполне естественно, что ты смущена и взволнованна. Но ты должна мне поверить: это не он. Твой муж – прости, твой первый муж – сбит над Францией и погиб ровно одиннадцать лет назад.

– Папа…

– Подожди, Диана. Вот как мы поступим. Помнишь, ты была не в состоянии прочитать официальный рапорт Королевских ВВС о том, что с ним произошло? Показания свидетелей, других пилотов, на глазах у которых все случилось, и прочие бумаги?

– Да, – тихо ответила Диана.

– Я прямо сейчас отправлю тебе эти документы. Сможешь заставить себя прочитать?

– Думаю… думаю, да.

– Хорошо. Тогда ты поймешь, что все, что ты сегодня видела и слышала, – невозможно. Джеймс мертв, Диана. Духов не существует. Ни разу не слышал, чтобы по Ницце в такси разъезжали призраки.

Диана грустно усмехнулась.

– Наверное, все, что я наговорила, звучало глупо и эмоционально, да?

– Вовсе нет. Такое случается со многими, просто ты получила слишком яркие впечатления. Обещай, что прочитаешь рапорт ВВС.

– Обещаю. Послушай, папа, я бы очень хотела повидаться с тобой и мамой, особенно теперь. Знаю, прошло всего шесть недель, но вы можете приехать и пожить здесь немного? Отдохнете от английского мрака и безысходности. Недели на две или подольше, если получится.

– С удовольствием, только одно условие.

– Какое?

– Разговоры о призраках мы будем вести сколько угодно, но чтобы ни единого слова об апельсинах.

Смех Дианы перебил сигнал в трубке, и через секунду связь оборвалась.

Портье украдкой смотрел, как молодая зеленоглазая женщина, обладательница потрясающих ног, вышла из телефонной будки. У него были соображения насчет того, куда подевался и чем занят потерявшийся «друг». В любом случае, он настоящий осел. Некоторые мужчины не понимают, как им везет.

Диана больше никому не рассказала о встрече с двойником, или призраком, или… кто это был? Что в точности она слышала или видела? Мысли кидало из стороны в сторону: она то была твердо уверена, что видела первого мужа, живого и здорового; то почти столь же твердо убеждена, что отец прав и все это не более чем иллюзия.

Эти объяснения отлично уравновешивали друг друга. Тем не менее они не были совершенно равноценны и противоположны друг другу. Если бы ей предстояло принять решение, одно из двух, она склонила бы чашу весов в пользу того, что каким-то невероятным, непостижимым образом встретила умершего и воскресшего человека. Ее собственного Лазаря.

Через три дня в конверте из плотной манильской бумаги со множеством марок доставили рапорт ВВС.

– Это тебе, – сказал Дуглас, вернувшись от почтового ящика, установленного на подъездной аллее. – Похоже на почерк твоего отца. – Он сел напротив нее за стол. – А где Стелла?