Один лишь факт припомнить надо:

Сам Трумэн обещал ему

Стул электрический в награду…

В нем ясно все, не скрыто ничего,

И добрая душа так чутко внемлет лире,

И дружба бескорыстная его

Дороже всех сокровищ в мире.

Слов не найти высоких, красивых,

Все как-то ушло, улетучилось вдруг.

Только хочется сказать: спасибо

За то, что ты есть, наш Добрый Друг!

Заключение. «Каждый делал свое дело…»

Это высказывание Анатолия Антоновича Яцкова, еще не Героя России, но атомного разведчика, стало достоянием его коллег по научно-технической разведке и ушло в блокноты журналистов незадолго до его кончины.

В сложное время после августа 91-го года достаточно много коллег в этих сложных условиях, как это ни странно, растерялись, вплоть до потери интереса к жизни — в работе в штаб-квартире разведки, учебном заведении…

Анатолий Антонович не успел полностью ощутить тлетворное влияние «дикой капитализации страны» и последствий ее для разведки. Разведчики-ветераны не могли принять сам факт разливающейся мутным потоком по Отечеству «деидеологизации», во главе угла которой стояли «деполитизация» через «департизацию» и «депатриотизацию».

Идеологическая составляющая взращивалась в Отечестве тысячу лет. И из века в век укреплялась в борьбе с Западом, стремящимся ликвидировать российскую государственность как таковую. И случилось так, что основа из основ разведывательной работы и подвигов ее ярких разведчиков фактически в одночасье была брошена в «костер инквизиции», зажженный псевдодемократами и их пособниками из пятой колонны с управлением «из-за бугра».

Однако «депатриотизация» в рядах разведки не прошла, хотя ее влияние было серьезно ослаблено. Да и «деидеологизация» проявила себя не надолго, хотя и в уродливой форме. Так, в документах стали стесняться писать слово «советский», а из учебных пособий института разведки убирали те из них, где часто упоминалось это преданное «анафеме» определение.

2000-е годы стали началом возрождения лучших традиций в разведке, правда, со многими «но». Так, стремительно был развален в начале 90-х годов факультет НТР — это детище «гвардейцев Квасникова» и его организатора и руководителя в течение семнадцати лет Анатолия Антоновича Яцкова. И по сей день Академия разведки к его реставрации так и не приступила. А ведь уже в начале нового столетия бывший начальник внешней разведки и глава госбезопасности Владимир Крючков в своих воспоминания называл научно-техническую разведку «самым рентабельным хозяйством страны»!

Патриотизм… Опять же, разрушили систему чекистско-патриотической подготовки будущих разведчиков с ее ценнейшими наработками в этой области с момента появления первой Школы особого назначения. Новая система, хотя бы равная прошлой, старой, но проверенной боевым опытом полезности в подготовке кадров, не была создана. А обстановка в стране требовала многократного усиления этого аспекта в работе с будущим разведки.

И как тут не вспомнить хотя и горькое, но справедливое высказывание в устах ветеранов в отношении молодых разведчиков 90-х годов: «потерянное поколение». В результате забвения лучших традиций в профессионально-патриотической подготовке кадров и появилось это беспрецедентное в истории разведки понятие.

* * *

Анатолий Антонович не застал пика страстей вокруг атомной бомбы, но он почувствовал тенденцию в раздувании «младофизиками» конфликта мнений между учеными и разведчиками, ибо последним стали приписывать якобы желание примазаться к атомному подвигу ученых. И если в «спор» атомный разведчик не смог вступить, то обозначил канву его рамок с торжествующей аксиомой, высказанной им: «Каждый делал свое дело!»

И потому своеобразной эпитафией к пресловутому спору, а точнее, «разночтению» одного и того же явления стало четкое определение роли каждой из сторон в создании отечественной атомной бомбы и ядерного оружия в будущем. Эта аксиома многократно повторялась на официальных и неофициальных встречах, на страницах прессы и в интервью.

Страсти начались после весьма неудачной публикации в военном журнале его редактора о том, что именно разведка дала возможность появиться отечественной атомной бомбе. Причем в категорической форме и с вызывающими высказываниями со стороны как физиков, так и разведчиков. Редактор опустился до уровня бульварной прессы, заявляя, что в атомных делах «ученые должны ручки целовать разведчикам». С категорическим осуждением столь развязного высказывания выступили и разведчики, и ученые. Анатолий Антонович прямо осудил появление такого «странного пассажа» и по форме, и по содержанию, причем на страницах уважаемого издания. В его протесте было главное: бомбу нельзя скопировать, для ее создания нужна целая атомная отрасль промышленности…

В середине 90-х годов, в дни присвоения Золотых Звезд атомным разведчикам, историограф НТР Владимир Барковский обстоятельно озвучил роль ученых и разведчиков в атомных делах Отечества. Это случилось на симпозиумах и конференции в атомном городе Дубне, где он выступал с официальной позицией, согласованной со службой и академиками в вопросе «русского атома».

На всех этих встречах он, ссылаясь на своего коллегу по атомной разведке Анатолия Яцкова, подчеркивал, что «эта аксиома должна остаться в сознании каждого участника в создании нашего ядерного оружия — ученого, производственника, инженера и разведчика». И сегодня развернутое «определение причастности» Героя России Анатолия Яцкова звучит со страниц прессы, экрана телевизора и в воспоминаниях коллег:

«Бомбу делали ученые, а не разведка: разведывательная информация сама по себе ничего не стоит. Она может быть полезной только тогда, когда попадает на благоприятную почву… Каждый делал свое дело!» («Благодатная почва»… Разведка это хорошо стала понимать, знакомясь с архивами, где была обнаружена информация об атомных исследованиях в Германии середины тридцатых годов — сведения от ценного агента в гестапо Брайтенбаха; так было с инициативой разведки по сбору информации о кибернетике; так было в годы Большой химии, когда стало известно, что ее применение в больших масштабах ведет к опасности в нарушении генофонда страны; так было, когда вскрылась нечестная игра западных фирм и банков в завышении в два раза цен на оборудование и ноу-хау, экспортируемое в соцстраны…)

Он, Анатолий Антонович Яцков, один из легендарной атомной четверки, так же, как они в самые трудные годы войны, во что бы то ни стало стремился и проник за «стену секретности» американских атомных центров. Именно обостренное чувство гражданственности и ответственности подвигло их на коллективный подвиг. А он логически влился в коллективный подвиг атомных ученых и специалистов. И все же работа по атомным делам — это только часть, хотя и главнейшая, разведывательной работы в области оборонных интересов Отечества. Более того — даже за пределами победной войны. А эти интересы касались вопросов авиаракетной техники, электроники и иных областей науки и техники в 40–60-е годы. И хочется говорить и говорить об атомных делах снова и снова, об этом их подвиге. Ну хотя бы потому, что в этом