Но место, если судить по виденным фильмам, и впрямь неплохое.

Дорога между русской и американской базами не напоминала набитый тракт, но колеи заметны – тут проходил самый удобный и короткий путь.

А вон, от хребта Герьон тянется кряж и обрывается у самой дороги высоким, отвесным утесом.

С юга дорогу подпирает гряда скал, где легко укрыться.

– Годится, – кивнула Яна. – Краулеры спрячьте, и… Нам нужен дозорный.

– Я! – вызвался Андреев.

– Найди скалу повыше и залезай. Подашь нам сигнал, когда караван покажется.

– Ладно… Тьфу ты! Есть! Разрешите тогда, я там и устроюсь, сверху буду гадиков отстреливать.

– Годится, – повторила Рожкова. – Так, чтобы у всех связь – на приватный режим!

– Пра-ально, – кивнул Вальцев. – Не хватало еще, чтобы нас эти слушали.

«Партизаны» расползлись по огневым точкам, Леха и вовсе на макушку скалы взобрался.

И тут же дал знать:

– Едут!

– Да не может быть! – не поверил Лев Кузьмич. – Так быстро?

– Бригадир, я тебе что, врать буду? Говорю же, едут! Та-ак… Впереди два краулера шуруют, за ними марсоходы-трехтонки. Сзади, по-моему, тоже краулеры… Пылюки подняли, мать моя… Да, три краулера замыкающими идут.

– Видать, боятся, – хмыкнул Иван Попов по прозвищу Попович – уж больно похож был на былинного богатыря, и внешностью, и повадками.

– Кузьмич, – разлепила губы Яна, – принимай командование.

– А чего я? Блин, сморозил. Отчебучил. Так, проходимцы, слушай мою команду! По марсоходам не стрелять, там гражданские, да и нечего портить имущество – парочку мы себе заберем…

– А чего не все? – подал голос высокий и тощий Витя Бубликов.

– А того! – сказал Вальцев со значением. – Куда нам водил девать? Или ты предлагаешь их расстреливать? Возьмешься?

– На фиг, на фиг…

– Ладно, кончаем базар!

Распределив роли, бригадир затих и только посапывал в микрофон.

Облако пыли приблизилось вплотную, передние краулеры эффектно смотрелись на фоне клубящегося оранжево-бурого праха.

Вытягиваясь цепью, караван заезжал в проход между утесами и скалами.

И сразу защелкали выстрелы.

Разреженная атмосферка не могла передать грохот пальбы, но разобрать, что идет перестрелка, получалось.

Вальцев с Поповичем сосредоточили огонь на краулерах, что шли впереди марсоходов.

На каждом из «ползунов» сидело по двое космопехов.

Двух завалили сразу, те и опрокинулись в песок, а остальные кувыркнулись под прикрытие танкеток и открыли ответный огонь.

Пули так и свистели, с тонким визгом рикошетируя.

Марсоходы типа «Конестога» – медлительные, неповоротливые, но вместительные, остановились, сгрудившись в проходе.

Их не трогали.

Андреев ожесточенно палил сверху по замыкающим – два краулера из арьергарда сочли за лучшее покинуть поле боя.

Развернувшись на месте, они понеслись назад.

Леха выстрелил им вдогонку, но тут у него кончились патроны, и пришлось менять магазин.

Бубликов с Вальцевым пальнули дуплетом по замыкающим-убегающим.

Один из сидевших на краулере взмахнул руками и вывалился на дорогу.

Товарищи подбирать его не стали – свои шкуры были ближе к телу.

Горбунков выглядел бледным и несчастным – вся его морально-философская система, выношенная годами, рушилась, но и отступить в сторону он не мог.

И тут уж никакие высокоумные рассуждения о либеральных ценностях (они же «общечеловеческие») не помогали.

Надо было просто ставить автомат на боевой взвод – и тупо мочить врага.

Яну мучили похожие переживания.

Она не могла себя заставить нажать на спуск, так ведь и убить можно, а просто взять, да и пересмотреть взгляды на жизнь и смерть – не получалось.

До поры, до времени.

Валерка Мохов, напарник Андреева, выставился сгоряча, и его «сняли» – дернувшись, он опрокинулся и полетел вниз, уже мертвый.

Этого оказалось достаточно для пересмотра.

Словно склянку песочных часов перевернули, и тонкая струйка праха пошла отсчитывать секунды новой жизни.

Пригнувшись, Яна пробежала к дальней скале и юркнула в узкую расщелину.

Там пристроился Гиви, племянник дяди Вано.

– Гиви! За мной!

– Куда? – стал подниматься племяш.

– В обход! Космопехи Валерку убили!

– Мохова?! А, шени деда могитхан… Пошли!

Переметнувшись к краулеру уткнувшемуся в задок марсоходу Яна с холодным безразличием глянула на двух убитых, явно не космопехов.

Добровольцы? Ну так им и надо.

Позаимствовав увесистый «Дюрандаль» с коротким стволом, но длинным магазином, Рожкова бросилась в голову каравана, обегая здоровенные колеса-флекс.

Водители в гермокабинах были, но даже не показывались.

Откуда-то сзади пролетела пуля, прозудела рядом совсем.

Яна резко обернулась, поводя стволом автомата.

Никого. Померещилось, что ли?

Выскочив из-за переднего марсохода, она резко затормозила.

Двое космопехов лежали в нескольких шагах от нее, постреливая поверх краулера.

Яна вскинула автомат, но вбитая с детства жалость и вера в высшую ценность человеческой жизни помешала ей выстрелить.

Зато космопех не маялся химерой совести – уловив, что враг сзади, он перевернулся на спину и дал очередь, чудом не задев Рожкову.

Яна выстрелила второй.

И не промахнулась.

Ее тут же скрутило в рвотном позыве, что и спасло – пули, выпущенные вторым из космопехов, прошли над девушкой, выбивая пыль из подножия утеса.

Гиви выскочил вперед, задирая «Дюрандаль», и ему не повезло – меткий выстрел разорвал сердце южанина.

Рожкова выпустила по космопеху короткую очередь, отступая за марсоход.

В наушники долбился хор голосов:

– Бублик, скройся!

– Да там водила…

– Гражданский?

– Знаешь, ствол у него очень даже военный!

– Сзади!

– Леха! Магазин!

– Лови!

– Бригадир, там еще один!

– Где?

– Вон, под тем марсоходом.

– Гранатой бы его… Мигом бы выковыряли!

– «Лимонка» есть, трофейная, а только транспортное средство курочить не дам!