Кей не верила своим ушам: речь шла об одном из ее любимых эпизодов. Как можно бросить читать в такой момент?

— Может, еще почитаешь?

— Умоляю, не проси! — патетически воскликнула Бет. — Мне это напоминает домашнее задание, а меня и в школе невозможно было заставить его делать.

Кей покачала головой, недоумевая, о чем они могут говорить, если сама она просто боготворит Джейн Остин.

— Почему ты захотела стать актрисой? — наконец придумала она тему.

Бет, приунывшая после обсуждения «Гордости и предубеждения», немного оживилась.

— Можно носить красивую одежду, — призналась она. — У вас в школе была своя костюмерная?

— Нет, — ответила Кей, вспомнив свою школу.

На самом деле их было целых три: мама, после того как муж ушел от нее, время от времени переезжала, чтобы «начать новую жизнь», но каждый раз разочаровывалась по мере того, как очередной кандидат в мужья не оправдывал звания идеального мужчины. Кей часто приходилось быть новенькой в классе и чувствовать себя не в своей тарелке.

— Костюмерная мне бы очень пригодилась, — задумчиво сказала она.

Кей представила, насколько легче было бы осваиваться среди новых одноклассников. Ей всегда нравилось переодеваться какой-нибудь вымышленной героиней.

— А у нас была, — похвасталась Бет, — и за лучшие вещи постоянно шла драка. Помню, было там вечернее платье изумрудного цвета с блестками по корсажу. Все девчонки старались его примерить — в нем любая выглядела принцессой. Было так здорово! — Бет мечтательно улыбнулась. — И я подумала тогда, что актерская игра — то же самое. Без конца примериваешь эффектные наряды и все время в кого-нибудь превращаешься. Хотя так получается не всегда. Моей первой работой была крошечная роль в сериале о работягах, там я была одета просто отвратительно — в какие-то тряпки!

— Думаю, для сериала о работягах — в самый раз, — заметила Кей.

— Но красота важнее! — не оценила ее юмора Бет.

— Важнее сама роль.

— Ничего подобного! Теперь я соглашаюсь на роль только при условии, что буду выглядеть на все сто.

Кей вынуждена была себе признаться, что это заявление ее не удивило.

— Между нами говоря, я гораздо лучше сыграла бы Энн Эллиот, хотя и уверена, что Луиза в этой истории куда важнее, как считаешь?

— По крайней мере, тебе не досталась Генриетта, — утешила ее Кей. — У нее намного меньше экранного времени, чем у Луизы.

— Ага, — подхватила Бет. — Я бы текст Генриетты даже читать не стала. Не знаю, зачем Софи эта роль, хотя, конечно, нищие не выбирают.

Кей улыбнулась. Она не сомневалась, что Софи наслышана о колкостях Бет в свой адрес и только посмеивается над ней.

— Интересно, где Оли? — обронила Бет. — Что его так задержало?

— Я должна была рисовать его сегодня вечером, — добавила Кей.

— Что ж, он кинул тебя так же, как всех бедняжек, с которыми встречался, — скривилась Бет.

Кей вздохнула, понимая, что ее разочарование слишком заметно, хотя она всячески старалась его скрыть.

— Ненавижу мужиков, — призналась Бет, хотя выражение ее лица свидетельствовало об обратном. — Большинство из них — бездельники, и все отрывают нас от дела.

Раздался стук в дверь, и в холле послышался голос Оли.

— Мы здесь, дорогой! — крикнула Бет с дивана, поспешно взбивая локоны и, очевидно, напрочь забывая о том, что Оли тоже мужчина и его положено ненавидеть не меньше, чем прочих.

— Привет, дамы! — поздоровался Оли, переступая порог гостиной.

На лице его сияла улыбка, а на щеках играл румянец от выпитого алкоголя и недавней оживленной беседы.

— Вы пропустили чудную вечеринку! Ким просто чудо! Вы бы послушали, какие истории она нам рассказывала!

— Ты должен был сегодня вечером остаться с Кей! — заявила Бет, смутив хозяйку.

— Что?! — не понял Оли.

— Кей хотела тебя нарисовать, а ты забыл. Свинья ты, Оли!

Оли, насколько мог, изобразил запоздалое раскаяние.

— Боже! Простите меня, Кей! — Он подошел к ней и взял за руку. — Бет права, я свинья!

— Вовсе нет, — возразила Кей, неловко улыбаясь.

— Нет, я свинья! — настаивал Оли, подмигнув Кей, отчего она заулыбалась смелее. — Но ведь и сейчас еще не поздно?

— В каком смысле?

Оли взглянул на часы:

— Еще только пол-одиннадцатого. Пойдем!

Не выпуская руки Кей, он привел ее в комнату для завтрака, отодвинул от стола стул и сел на него с каменным лицом, старательно выпрямив спину.

— Это так ты мне позируешь? — улыбнулась Кей.

Оли кивнул. Она закусила губу.

— Ладно…

— Не годится? Тогда куда ты меня отведешь? — спросил Оли.

У Кей пересохло в горле, и она едва не брякнула то, что вертелось на языке.

— Нормально, — взяла она себя в руки. — Здесь будет нормально. Сейчас схожу за карандашами.

— Кей! — послышался из гостиной голос Бет. — Ты бросила меня тут одну!

— Я буду рисовать Оли, — сказала Кей, заглянув к ней.

— А я что буду делать? — плаксиво пожаловалась Бет.

— Может, приляжешь?

Эта идея Бет явно не понравилась.

— Лучше уж дай мне ту чертову книжицу.

Кей подала ей «Гордость и предубеждение».

— С ней тебе будет веселее, вот увидишь.

— Вот уж это вряд ли, — возразила актриса, открыла книгу и начала устало вглядываться в текст.

Кей ворвалась в свою комнату, но, прежде чем взять блокнот с карандашами, задержалась у зеркала, схватила расческу и с ожесточением прошлась по длинным локонам.

— Черт! — вырвалось у нее, когда она увидела, что волосы наэлектризовались и окружили голову, словно нимб.

Она кинулась в смежный со спальней туалет и сунула расческу под струю воды, чтобы привести в порядок непослушные пряди. Затем порылась в косметичке и вытащила блеск для губ и тушь. На секунду засомневалась насчет платья, но на переодевание не было времени.

Вернувшись в столовую, Кей убедилась, что Оли сидит на прежнем месте, и все-таки не сразу поверила, что все это происходит наяву.

— Все в порядке? — обернувшись, спросил Оли.

Кей кивнула, показывая ему карандаши и бумагу. Можно было начинать.

Прежде ей не приходилось рисовать портрет такого красавца. Книжные персонажи являлись плодом ее воображения или были навеяны образами из кинофильмов. Но ни разу перед ней не сидел романтический герой из плоти и крови. Теперь, чтобы не ударить в грязь лицом, следовало сосредоточиться на рисунке — Кей чувствовала, что может просто сидеть перед чистым листом, любуясь моделью. Но работа есть работа, и относиться к ней нужно серьезно.