«И очень хорошо», — заметила Кей, вспомнив, что Джемма уже без пяти минут невеста.

Надев цветастый передник и приступив к приготовлению завтрака, она как могла утешала себя.

«Ведь он все равно и смотреть бы на тебя не стал, — уговаривала она себя. — Ты совсем из другого теста».

Все это правда, но разве девушке можно запретить мечтать? Разум порой твердит тебе одно, а сердце тянет в противоположном направлении. Вот и с Кей все время повторялась одна и та же история: она, как и мать, увлекалась ненадежными мужчинами, влюблялась без памяти, беспечно закрывая глаза на проблемы, которые потом так или иначе приходилось решать. Вспомнить хотя бы, чем это закончилось для ее матери…

Кей вздохнула, мысленно переносясь в тот день, когда мать объявила ей, что снова выходит замуж, и они отправились за покупками, чтобы это отметить.

«Ты будешь самой красивой на свете подружкой невесты!» — сказала она, выбрав для Кей прелестное розовое платьице. Едва ли не все оставшиеся деньги она тогда потратила на очень дорогую диадему. «Гарри будет нами доволен!» По пути домой они без конца смеялись и шутили, пока не обнаружили в почтовом ящике листок бумаги с парой небрежно написанных строчек. Судя по записке, Гарри ушел искать счастья к другой.

«Бедная мамочка», — подумала Кей, припомнив бурные отношения между отцом и матерью, которые в итоге обернулись полным провалом.

Неужели и ее ожидает та же участь? Может быть, она потому и пытается соединять влюбленных, таким способом словно компенсируя неудачный брак своих родителей?

Через двадцать минут в кухню кто-то тихо постучался.

— Привет!

Это был Оли. Кей посмотрела на его голову, просунутую в дверь, и невольно залюбовалась — несмотря на то, что Оли, как выяснилось, выбрал Бет Дженкинс.

— Как настроение? — спросил он.

— Отличное.

— Хм, пахнет вкусно, — заметил Оли.

— Жарю бекон.

— Все в порядке? — еще раз поинтересовался он, приглаживая волосы.

Он успел вымыть голову, после того как украдкой покинул номер Бет.

— Чудесно! — жизнерадостно откликнулась Кей.

Оли свел брови, чувствуя какой-то подвох:

— Ты сегодня какая-то… сдержанная.

— Неужели?

Он кивнул.

— Мы тебя не слишком утруждаем?

— Нет, что ты!

— Просто мы настоящая банда.

— Никакая вы не банда. И я вас просто обожаю. Как гостей, — поспешно добавила Кей. — Я довольна, что вы остановились в моей гостинице. С вами не соскучишься.

Оли усмехнулся.

— Утро у меня свободно, — вдруг сказал он. — На съемки только после обеда.

— А! — вырвалось у Кей.

Она уже предвкушала, как он будет слоняться все утро по дому, постепенно забывая о Бет Дженкинс и все больше влюбляясь в нее саму — когда она снимет фартук и сделает прическу, разумеется.

— Я подумал: неплохо бы поехать куда-нибудь пообедать. Говорят, где-то у Биминстера есть отличный паб. Может, нам стоит проверить, так ли это?

— Нам? — не поняла Кей.

— Нам, — подтвердил Оли. — Нам с тобой. Что скажешь?

Кей с готовностью кивнула.

— Значит, едем?

— Прямо сейчас?

— Ну, тебе, наверное, надо сначала накормить всю эту толпу и переделать дела…

— Хорошо.

— Встречаемся в гостиной в одиннадцать, идет?

Кей заулыбалась, мгновенно забыв об интрижке с Бет. Оли вовсе не интересуется этой ломакой — он положил глаз на нее!

Кей не знала, как дождаться одиннадцати часов. Она носилась по Уэнтуорт-хаусу и как шальная пылесосила, драила, протирала и прибирала. В двадцать минут одиннадцатого наконец-то сняла фартук: пора и саму себя привести в порядок.

Она торопливо приняла душ, потому что, без всякого сомнения, благоухала беконом и чистящими средствами, а это сочетание никак не назовешь романтическим. Затем нужно было решить, что надеть. К этому вопросу стоило подойти со всей ответственностью, — возможно, от него зависит вся ее жизнь.

«Знаешь, когда я понял, что сделаю тебе предложение? — спросит ее однажды Оли. — В тот самый момент, когда ты вошла в гостиную, на наше первое свидание, в своем умопомрачительном…»

«В чем?! — мысленно закричала Кей. — В чем умопомрачительном?!»

Ничего такого в ее гардеробе не было. Она распахнула дверцу шкафа в надежде найти вещь, которую упустила из виду, и удрученно осмотрела его содержимое. Одна и та же проблема: вещей много, а надеть абсолютно нечего.

— Ну что ж, чем богаты, — решительно сказала Кей и сняла с вешалки синее хлопчатобумажное платье с рисунком в мелкую розочку.

Секс-символы таких, конечно, не носят, но оно довольно милое. Поспешно взялась за фен и попыталась в оставшиеся несколько минут придать своим локонам медового оттенка какую-то упорядоченность, стараясь при этом не слишком их растрепать. Немного косметики — и она почти готова. Оставались туфли — и у Кей имелось то, что нужно. Прошлым летом она купила серебристые босоножки, больше похожие на ювелирные изделия, чем на обувь. Кей знала, что их день придет, и невольно вздохнула, опасаясь, как бы не пошел дождь.

Схватив сумочку, Кей перевела дух и устремилась вниз по лестнице, навстречу своей судьбе. Оли уже беспокойно прохаживался у входной двери. Белокурые волосы оттеняла небесно-голубая рубашка. Закатанные рукава обнажали загорелые мускулистые руки.

— Привет, — еле выговорила Кей от волнения.

Он обернулся и бросил на нее оценивающий взгляд.

— О! — вырвалось у Оли. — Чудесно выглядишь, только…

— Что? — испугалась Кей.

— Ничего, все нормально. Просто… ты такая как есть.

Кей оторопела. Конечно, куда ей до роскошных актрис, с которыми Оли привык появляться в свете, но, учитывая отсутствие внимания с его стороны, она, как ей казалось, постаралась на славу.

— Я просто не так выразился, — поспешил исправиться Оли. — Я хотел сказать: тебе надо изменить внешность. Здесь везде папарацци.

— Да?

Кей покосилась на входную дверь, словно ожидая, что в щели почтового ящика мелькнет объектив.

— Боюсь, до них уже дошли слухи, что я здесь.

— О боже!..

— Вот-вот, если они тебя застукают, твои фотографии появятся во всех газетах.

Кей, впрочем, не видела в этом ничего дурного; напротив, такая перспектива показалась ей заманчивой. Она сразу представила заголовок: «Таинственная подружка Оли», а рядом фото: они отъезжают от ее гостиницы. Или входят в ресторан, а Оли мужественно обнимает ее за плечи.