Армона прошла в угол комнаты, оказывается, там была дверца, которую я сразу не заметила. Она долго шуршала, что-то искала. Вернулась с большим свертком и принялась заворачивать меня в шкуру. Шкура странно пахла. Хотя нет. Она откровенно воняла.

А потом мне на голову водрузили корону из веток. Это преступление против хорошего вкуса и порочит образ настоящей ведьмы.

Оказывается, возмущаться я тоже не могла.

Армона распахнула дверь, и вошел Маска. Силы космические! У него тоже на голове какие-то листья. Да, что не так с этой планетой. Маски — листья.

Мысли путались.

Мужчина взял меня на руки и куда-то понес. Я летела мимо причудливых рисунков на стенах. Горели факелы. Огонь отражался в отполированном металле маски, от чего казалось, что зверь вот-вот укусит.

Потолок кончился: неожиданно перешел в звездное небо. Ночь взорвалась гортанными выкриками. Маска нес меня мимо толпы. Мелькали лица, искаженные криками и отсветами огней, мелькали маски или среди людей находились чудовища?

Голова кружилась. Единственное, что было реально, — это прикосновение холодного воздуха к голым ступням. Ноги мерзли.

Впереди маячил большой плоский камень. К нему-то медленно, но неотвратимо приближался Маска.

«Они что, решили принести меня в жертву?» — устало подумала я.

Нехорошо. Главное, давно доказано и хорошо известно, что жертва не влияет на магические способности. Это исключительно… тут нить размышлений потерялась.

Меня положили на камень. Армона стояла рядом.

Барабаны застучали с утроенной силой. К ним присоединилась визгливая дудка. Вот сейчас было бы неплохо, если бы появился Коперник и унес меня на корабль. Ладно уж, сделаю ему кофе.

Армона вскинула руку. Музыка и крики резко смолкли. Ведьма заговорила. Это была довольно длинная и очевидно, интересная речь обо мне. Армона то и дело показывала на меня пальцем.

Слушатели одобрительно шумели. Жаль, я ничего не понимала.

Где же Коперник?

Похоже, Армона рассказала про меня что-то скандальное, потому что люди вокруг резко вскинули руки и завопили.

Нет, не верьте ей. Я обычно не ношу ветки в волосах и не валяюсь в шкурах. Вранье!

Стало весело. Если бы подвижность вернулась, я бы обязательно сплясала на этом камне под бой барабанов, сбросив с себя все лишнее. Но вместо этого я смогла только повернуть голову и осмотреться.

Толпа расступилась, образовав проход, по которому двигалась закутанная в черные одежды фигура.

Безумие набирало обороты. Новый участник нашего шоу щеголял шикарной маской в виде птичьего черепа с длинным клювом.

Армона вскинула руки в приветственном жесте. И снова начались речи.

Вновь прибывший благосклонно кивал, и от этого клюв касался его груди. Он подошел к нам ближе и стал меня рассматривать. Я, в свою очередь, уставилась на него. Удалось понять только то, что передо мной мужчина. Я заметила, что его щеки покрыты темной краской.

Армона ткнула в меня пальцем, я разобрала слово «саарки». Так Коперник называл ведьм, вспомнила я. Не знаю, где его носит, но сейчас — прекрасный момент, чтобы появиться.

Губы мужчины скривились, и он что-то тихо пробормотал. Армона горячо возразила, но тоже шепотом. Она принялась суетливо поправлять корону у меня на голове.

Птица взял меня за руку, чуть приподнял и отпустил, рука безвольно упала. Он что-то гневно пробормотал и собрался уходить. Армона напряглась, она что-то яростно доказывала. Зрители вокруг хранили почтительное молчание.

Что-то мне все это напоминало, я не могла понять, что… Но непохоже, чтобы эти двое ругались из-за того, каким способом принести меня в жертву.

Птица махнул рукой и что-то пророкотал.

Вскоре появились хорошо вооруженные люди, на этот раз без масок, они тащили ящики. В толпе началось заметное оживление: люди перешептывались, тянули шеи.

Ящики положили у ног Птицы. Неторопливым движением человека, который готов явить миру настоящее чудо, он принялся открывать одну крышку за другой.

К сожалению, увидеть содержимое у меня не получилось. Зато я поняла, что происходит. Торг! Похоже, меня продают за ящики!

Коперник, ты где?!

Птица наклонился надо мной и легко поднял. Меня снова несли под шум барабанов и ликование толпы.

Чего, спрашивается, радуются?!

Неторопливо Птица погрузил меня в дрон, перед этим я была избавлена от короны, вместо нее мне на голову надели мешок.

Мир померк, а вместе с ним и мое сознание.

Хотелось пить. Я пошевелила рукой, похоже, подвижность вернулась еще не в полной мере. Глухой стон сорвался с моих губ. Так плохо я себя еще никогда в жизни не чувствовала. Даже после выпускного шабаша. Чем же эта ведьма меня накачала?

Я открыла глаза. Лучше не стало, наоборот, кошмар набирал обороты: я обнаружила себя прикованной к стене в подземелье. Скованность движений нашла очевидное объяснение.

В центре мрачного пространства находился жарко пылающий очаг, около которого, вытянув ноги, сидел Птица. Маску он так и не снял.

Может, это галлюцинация? Я пошевелила руками, цепи звякнули. Если и так, то очень натуралистичная галлюцинация.

Мужчина, не торопясь, поднялся, его черные одежды зашуршали. Он заметил, что я пришла в себя, потянулся и положил железную кочергу в очаг. Не торопясь, взял глиняную кружку и двинулся ко мне.

Стало жутко.

Я вжалась в стену и зажмурилась, когда он сунул мне кружку под нос. На губы плеснула и потекла по подбородку прохладная жидкость. Вода! Я сделала судорожный глоток и едва не закашлялось.

Мой, судя по всему, покупатель терпеливо дожидался, пока я напьюсь. Смотрел настороженно, в полумраке глаза его казались полностью черными.

— Саарки, — с нажимом, резко и уверенно он быстро заговорил. Тон не предвещал ничего хорошего.

— Не понимаю. Я не понимаю, — звук собственного голоса показался мне чужим.

Птица отошел и достал из очага кочергу. Металл раскалился и приобрел красный оттенок.

— Нет, — завопила я. — Не надо! Я не понимаю, что вам нужно!

Он остановился в шаге от меня. Красный кончик кочерги неотвратимо приближался к моей ноге.

Этого просто не может быть, это происходит не со мной… Я зажмурилась, но боли не последовало.

— Ведьма, — четко произнес мужчина. — Ты мне очень дорога.

— Вы г-говорите на общем…

Я не очень поняла, когда это я успела стать ему «дорогой». Но решила пока не думать об этом странном и неожиданном заявлении.