Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю, что правильно.»

Войск на Карельском перешейке недостаточно было, как каялся Ворошилов под редакцией Сталина? А куда эти войска можно было воткнуть, если плацдарма не было, и Сталин это объясняет:

«Во всяком случае, расположение войск на Карельском перешейке преследовало три цели: создать серьезный заслон против всяких возможностей и случайностей против Ленинграда; во-вторых, устроить разведку территории и тыла Финляндии, что очень нужно было нам; и в-третьих, создать плацдарм для прыжка, куда войска будут подвезены.»

Господа историки, вы теперь сами определяйтесь, что у вас в архивах фальшивка — неопубликованный доклад Ворошилова или стенограмма Совещания. Эти два документа между собой никак не стыкуются.

А если они оба не фальшивки, то история весьма дикая получается. Сначала Сталин правит доклад Ворошилову, в котором перед Пленумом ЦК Климент Ефремович предстает человеком, «профукавшим полимеры», а перед начальствующим составом РККА сам Сталин встает на его защиту, объясняет всё про «полимеры». Да так логично объясняет!..

* * *

…Из того, что в своем заключительном слове сказал Иосиф Виссарионович на Совещании вытекает совершенно не то, что преподносит нам историческая наука о «зимней» войне. До такой степени «совершенно не то», что почти до противоположного.

Во-первых, повторюсь, сама неподготовленность войск РККА к войне вытекала не из того, что планировалось закидать финнов буденовками (шапок-ушанок еще не было в Красной Армии), не из недооценки противника, а из сложившихся международных условий и имеющегося театра военных действий. Если бы наше правительство объявило мобилизацию и начало ее проводить, затратив на нее довольно значительное время, оно этим показало бы свое намерение начать войну, дало время союзникам для оказания противнику помощи. В результате конфликт мог перерасти в войну с целой коалицией государств. Но даже мобилизация не решила бы проблему с отсутствием плацдармов для развертывания войск, их негде было элементарно размещать, особенно на единственном стратегическом направлении в районе Карельского перешейка. Там можно было развернуть дивизии только в самом Ленинграде, настолько близко граница подходила к городу. Прямо на Невском проспекте поставить пушки и расположить склады боеприпасов и ГСМ?

Казалось, у советского командования ситуация патовая. Мобилизация давала финнам и их союзникам время на создание коалиции и переброску коалиционных сил. И даже отмобилизованную армию негде было развертывать. Но всё пошло не так для финнов, поэтому даже через много лет в мемуарах Маннергейма панические строки — Советы неожиданно начали быстро продвигаться от границы.

Наше командование, а Ставку нашего Главнокомандования возглавлял Ворошилов, приняло решение начать наступление еще до мобилизации и предварительной подготовки, силами, имеющимися в округах по штатам мирного времени, не обладая преимуществом в силах перед финской армией. И сразу с пяти направлений.

И тут бы гордиться нашим историкам-патриотам, как они себя обозначают, тем, как воевала Красная Армия в начале войны, но вместо гордости — обвинения в адрес наших бойцов и командиров в неумелости.

В результате начавшегося наступления с пяти направлений, наша Ставка лишила Маннергейма возможности маневрирования резервами, финские войска оказались растасканными и связанными на обширном театре военных действий, что дало возможность нанести главный удар на Карельском перешейке. Что-то это вам, наверно, напоминает из 1942 года? Я не прав?!

И ведь не просто по полю гнали финнов до линии Маннергейма! Всё предполье перед ней было подготовлено к обороне, перекопано, перемотано колючей проволокой, насыщено ДЗОТами и сплошь заминировано. Сам Маннергейм писал, что даже все леса были заминированы. И если бы финские бойцы и командиры представляли бы из себя равноценную по уровню подготовки и воинского мастерства силу для наших, то они наших дедов еще на предполье умыли бы кровью. Но 7-я армия К. А. Мерецкова, не имея даже не трехкратного, положенного в наступлении, преимущества, а вообще его не имея, продвигалась со скоростью до 7 км в сутки. По сплошь укрепленной и заминированной местности. И она не только не истекла кровью, но полностью очистив предполье от финнов, создав плацдарм для развертывания войск, прибывающих из резервных округов и отмобилизованных войск, еще и начала штурм долговременных оборонительных позиций в соответствии с поставленной Мерецкову задачей.

Но как связать добротную оперативно-тактическую подготовленность войск Ленинградского округа, подготовку наших бойцов и командиров, которая выявилась на первом этапе войны, с тем что были репрессированы разные уборевичи и тухачевские, в результате в Красной Армии остались одни тупые командиры-лошадники? Да никак, разумеется. Поэтому нам отводят глаза на локальные неудачи на других направлениях, где наши соединения, гораздо более слабые, попадали в финские засады и несли потери. Что ни читаешь о той войне, так там всё переполнено этими окружениями-обморожениями. А Сталин об этих «славных победах» войска Суоми сказал так:

«Оборона с глубокой фетишизированной верой, верой в неуязвимый край. Я не могу назвать такую армию современной. На что она способна и чему завидовали отдельные товарищи? На небольшие выступления, на окружение с заходом в тыл, на завалы, свои условия знают и только. Все эти завалы можно свести к фокусам. Фокус — хорошее дело — хитрость, смекалка и прочее. Но на фокусе прожить невозможно. Раз обманул — зашел в тыл, второй раз обманул, а третий раз не обманешь. Не может армия отыграться на одних фокусах, она должна быть армией настоящей. Если она этого не имеет, она неполноценна. Вот вам оценка финской армии.»…

* * *

…Да, а Мерецкову же поставили задачу штурмовать линию Маннергейма. Без разведки. В стенограмме Совещания встречаются сожаления командиров на плохую разведку. Особенно те сожалели, кто, как метко выразился товарищ Сталин, рапортовали партии Ленина-Сталина о героизме своих войск, находившихся в окружении. Некоторые так даже доходили до отрицания существования у нас военной разведки.

Именно начав разбираться с разведкой, я понял, как сочинялся неопубликованный доклад Ворошилова. Конечно, Ворошилов и Сталин к его написанию никакого отношения не имеют, потому что они ставили задачу Мерецкову прорвать линию Маннергейма без разведки. Сочинитель, подозреваю, носил фамилию Мироненко, а псевдоним Жухрай и почерком Сталина на своем сочинении понаписал всяких замечаний. А так как дедок был обладателем не очень выдающегося интеллекта, да еще и с некоторой степенью прибабахнутости, но он ничего лучшего не придумал, как взять положения из речей выступавших начальников, в которых те жаловались на отсутствие разведки, неготовность, отсутствие концентратов и валенок и на основе этих положения сочинил неопубликованный доклад. А потом еще и Постановление ЦК от 1942 года. Там одна рука.

Но в