Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По старой традиции кланы имели право нанимать бойцов для личных нужд, с перспективой введения их в семью на птичьих правах. — Не ожидал, — поморщился, цыкнув зубом, — что подобное «усыновление» с клеймением еще кто-то практикует.
Особо везучие получали нелюбимых дочерей или вдов в жены, чтоб кровь не уходила из «семьи». Позднее такие наемники становились истоком побочных ветвей. В принципе, Умино могла ждать подобная участь, превращение в побочную ветвь, если бы не рецессивная природа генов Узумаки.
Тут голову пронзила премерзкая мысль: "Неужто он собирается под них Якумо подкладывать?! Не-е, — скривился, — ну не настолько же он мразь! — задумался. — Или «настолько»?"
На работе, между делом я случайно узнал, что сейчас пью. Из-за забитого носа я не мог различить в «имбире и печенье» другие травы, а коллеги рецепт распознали по запаху и точно его идентифицировали.
Оригинальное снадобье изобрел Орочимару. Он разработал его для нужд Деревни, еще когда у него был неиллюзорный шанс стать четвертым по счету хокаге. Получившаяся бурда воняла прокисшей полынью и действовала, как плохой генерал на войне: наверняка и не считаясь с потерями.
То, что теперь лекарство дополнительно ненадолго бодрит и имеет такой вкусный запах, всего лишь побочный эффект от усовершенствования Анко, которое сделало действие отвара мягче и уменьшило нагрузку на почки.
Сделать что-то лучше, чем саннин? Это без дураков достижение! Анко просто кладезь талантов! Я ею горжусь!
Решив выяснить, откуда в Госпитале знают про рецепт Митараши, нарвался на едкий хмык коллеги, который часть разговора пропустил:
— Ты думаешь, что в Отделе пыток и дознания у сотрудников не бывает истощения инь-чакры?
Я пожал плечами и отхлебнул из термоса с примечательным запахом, потому что начало клонить в сон.
— Ирука, ты зачем это пьешь?! А, — догадался Таро, — истощение инь-чакры. То-то ты сегодня какой-то… не в форме.
— Да я вообще-то в форме, — тупо ответил я, осматривая свой ирьенинский халат и одновременно пытаясь уложить в голове новую информацию.
— Вот об этом я и говорю… — тяжело вздохнул Кито, глядя на меня так, будто я ему скелет из кабинета биологии. — Все ясно и понятно, как по учебнику… Таро, скинь на Ируку свой обход, он на большее сейчас не годится.
И смех, и стыд.
В свой законный перерыв я не пошел в столовую, а решил сбегать к Цунаде, доложить. Не особо хочется, учитывая мое состояние, но придется, поскольку Якумо надо как-то защитить от Ункая. И хотя согласие Оборо я еще не получил, но мне было нужно разобраться какого биджу Цунаде послала меня влезть в дела клана Курама, да и возмутиться и напомнить, что я не мальчик на побегушках, тоже не помешает.
Место секретаря занимала Шизуне, инструктируя симпатичную брюнетку, чем-то напоминающую саму Като, о том, как нужно сортировать документы.
А в коридоре толпились страждущие припасть к широкой груди Пятой, просители то есть. При Третьем жалобщики рассасывались на уровень пониже, а сюда доходили лишь самые упертые, кому местного «главного менеджера» было мало и требовался «директор». Ну или випы* из тех, что пожиже, кого можно помурыжить ожиданием.
— Здравствуйте. Цунаде-сама сейчас занята, — едко сказала Шизуне, неприятно улыбнувшись с каким-то превосходством во взгляде. — Но я могу передать ей ваше прошение.
Я вздохнул и подошел почти вплотную.
— Като-сан, — устало и мрачно сказал я, понизив голос, — давайте без этих игр? У Курама Якумо на них нет времени. Если вы не доложите обо мне, все последствия и смерти будут на вашей совести.
Като переменилась в лице и передала бумаги девушке, не став пояснять, что с ними делать дальше.
Всего лишь через десять минут меня позвали к недовольной Цунаде. Пятая все так же сидела внутри крепостной стены из бумаг и ощетинившись «пушками» свитков, словно огораживаясь от огромной пустоты кабинета. Но в этот раз хотя бы у нее по полу ничего не валялось.
Тень легкого любопытства тронула лицо Пятой, будто я пришел скрасить ее скуку смешным представлением, которое заранее оценено.
— Умино-сан? — многозначительно произнесла она. Тут и вопрос, какого полового члена я тут забыл, и чего хотел, и даже посыл идти с этим всем на хутор бабочек ловить. — Вы сегодня потеряли голос? — смешок. — В чем дело, Ирука-сан?
Мда, просто комбо. Ладно, что сразу к делу, хотя войны и ничего срочного нет, так еще и фамильярно. По имени, будто я ей какой-то школьник или генин. Хорошо хоть «кун» не назвали.
— Цунаде-сама, — вежливый, хоть и неглубокий поклон. — Я пришел доложить о том, что мною была проведена проверка Курама Якумо. Она полностью вменяема и не представляет угрозы для Деревни. Ее состояние было вызвано техникой ее дяди, Курама Ункая.
— И у вас, конечно же, есть доказательства, Ирука-сан? — c насмешкой спросила Цунаде, отклоняясь назад, и отчетливо фоня скепсисом и недоверием.
— У меня нет материальных доказательств, — медленно сказал я, уже понимая, как крупно вляпался. — однако я уверен в достоверности моих данных.
— Ну что же, раз ты так уверен в словах юной Курама, то тебе не будет сложно раздобывать настоящие — выделила она тоном, — доказательства, Ирука-кун.
Опешив, недоуменно уставился на Цунаде.
— А пока — не трать больше мое время. Свободен!
Насмешки двух АНБУ-невидимок, одна — с отчетливым оттенком злорадства, заставили меня собрать все выдержку в кулак, чтобы не нахамить им в ответ.
Но из-за того что я отвлекся, Цунаде с удовольствием повторила чтоб я выметался, и еще сопроводила жестом «кыш-кыш» с довольной улыбкой. Будто все это хорошая шутка.
Ну что же, тогда и я в рамках этикета держаться не буду и тоже «пошучу»!
Фыркнув, убрал с лица даже намек на эмоции, а поверх наложил хенге состоящее из мелких несоответствий: кожа похожая на припудренную мелом резину, очевидная симметрия лица, неестественно распахнутые глаза-стекляшки. И, конечно же, странный язык тела: дерганные движения, будто я на сервоприводах, кривое моргание, имитация неплотно прилегающих век к глазам, застывший кадык и грудная клетка, словно я не сглатываю слюну и не дышу.
Даже карикатурный Третий, которого изобразил Наруто на уроке, был более правдоподобен, чем я.
Шутка в стиле