бы хотелось чтобы все это оказалось просто ночным кошмаром. Но нет. И я отсчитывала дни которые Петре оставалось прожить со мной и мечтала чтобы они прошли уже наконец.

Тут слово взяла Петра и сказала что свидетелями при росписи и посажеными отцом и матерью на венчании будут одни и те же люди и они с возлюбленным Качито хотели бы попросить об этом тетю Инграсию с дядей Даниелито, они были мои дядя с тетей а Петре родители, и Бисерина де лос Сантос Апостолеса с Анитой дель Порте, и я поняла что карлица никогда меня не любила, почувствовала вдруг что вероятно мне опасно было быть рядом с ней и я заметила блеск ее прищуренных глаз которыми она сверлила меня и у меня волосы встали дыбом от прикосновения к смертному греху зависти, и я решила что как только уберут со стола и квартира опустеет, может быть пока уставшая Петра будет спать, я уйду в знакомый отель, по крайней мере на эту ночь, потом посмотрю, я поняла что этой ночью Петра может быть опасна потому что она слишком много выпила и не спускала с меня глаз.

Я вышла из квартирки уже после полуночи и смогла поймать такси которое отвезло меня в отель рядом с железнодорожной станцией и меня поселили в той же комнате которую однажды я занимала вместе с Петрой и так как я обещала им вернуться они решили что это как раз и был обещанный случай хотя и обратили внимание что у меня не было с собой вещей и я объяснила сеньору который вручил мне ключ что я покину их на следующий день после завтрака. Я почти не спала и ворочалась в том неприятном состоянии полудремы от которого устаешь больше чем если всю ночь бодрствуешь и часы уже пробили три часа утра.

Когда я наконец очнулась было уже десять утра и я пошла принять душ, отсутствие смены нижнего белья было неприятно но события развивались так стремительно что с этим пришлось смириться а занятия начинались в одиннадцать. Я привела свое тело в порядок как могла, разницы никто бы не заметил ведь я никогда не красилась но мне нужны были мои папки и картонки, я не падала духом и хотя я уже обладала весьма обширным словарным запасом, от нервного напряжения вчерашней ночи, как я заметила, мой язык закручивался в колечко так я определяла некоторые трудности с устной речью которые почти совсем уже преодолела, но перенесенные удары оказались слишком внезапными особенно открытие той мерзости что таилась в психике Петры которая в глубине души была опасной преступницей и хотелось бы мне ошибаться потому что когда злишься начинаешь сгущать краски в любом деле а я злилась хоть это и не было заметно, мои настроения всегда скрывались за моей природной стойкостью и так будет и дальше кроме того до свадьбы Петры оставалось совсем немного.

А после я поменяю замок в моей квартирке и главной моей надеждой будет забыть… забыть и продолжить совершенствоваться пока я не смогу насколько это возможно победить мои врожденные изъяны. Вот этого я никогда не забуду. Я лишь еще один пример состояния невероятной деградации с трудом достигающего сходства с истинными представителями человеческого рода в его завершенности.

Я позавтракала и заплатила по счету в отеле и поймала такси которое отвезло меня в мою квартирку и когда я прокралась внутрь то увидела Петру все еще в кровати и бесшумно вышла со своими пожитками.

Когда я добралась до института в первый момент мне показалось что я не узнаю здание и я присела на ступеньку лестницы ведущей на второй этаж. Я поняла что еще одна неприятность отбросит меня назад во власть теней из которой мне стоило стольких трудов вырваться и я с трудом поднялась и вошла в аудиторию точно по расписанию. Кажется никто из учеников не заметил ни мою дрожь в первые минуты ни несколько спутавшихся слов соскочивших с языка и я вернулась в мир живущих который я завоевала для себя и которого я заслуживала.

Я пошла пообедать в небольшой бар хотя желудок мой и не требовал пищи, так бывает когда я нервничаю, и я заказала сэндвич и какой-то безалкогольный напиток когда словно из-под земли рядом со мной выросла Петра и поцеловала меня в щеку что в нашей семье было совсем не принято а я даже не пикнула.

Она заказала бифштекс с картошкой и другие яства, она проголодалась и с полным ртом начала болтать и сперва сказала что Качито решил что оставшееся до свадьбы время она будет жить в доме семьи Искрипламини потому что сестра Качито, великолепная портниха, мастерила ей свадебное платье и кроме того, Качито считал что ей будет лучше на их вилле в Адроге и этой же ночью она переедет в дом своей будущей семьи, если только для меня это не создаст неудобств и я чуть не заорала, но сдержалась и ответила что никаких неудобств, совершенно напротив.

Мы сидели, она ела а я пила воду и ждала продолжения, я чувствовала, что Петра хочет сказать еще что-то и я не ошиблась. Она попросила не приглашать учителя и Бетину на ее свадьбу потому что они были непрезентабельны, мне пришлось прикусить язык чтобы не спросить в ответ когда она последний раз видела себя в зеркале в полный рост и вообще если бы она понимала что значит презентабельный она запрятала бы свое несчастное тельце в какую-нибудь дыру. Но я промолчала. Она заказала мороженое и, облизываясь как уродливый котенок, попросила меня принять сегодня вечером Качито который хотел обсудить со мной важные вещи и я сказала что он может прийти в восемь.

Качо-Кармело (Качито) Искрипламини предубежденный

Петра уже съехала. Я вдыхала спокойный и ясный воздух, наполненный моим торжеством потому что я никому ничего не была должна и все то немногое что окружало меня принадлежало лично мне… неужели это правда? Я заснула в старинном кресле которое сама купила и среди лиловых теней сладкого сна, над простыней которая наверное представляла душу, светлячок чуть рассеял густые чернила и я увидела два ослабевших силуэта лежащих, не навзничь, но почти, и я не хотела узнавать их, да, я не хотела но они настаивали с отчаянной силой. Я прошептала Бетина и Хосе Хамелеон… и в прогорклой темноте отверженных они мгновение смотрели на меня и лишь призрачные тени