как бы нам этого ни хотелось. Многие называют украденные нацистами картины «последними военнопленными». Если мы разыщем этот холст, вы испытаете и радость, и боль. Сначала будете ликовать, вот только рана не заживет. – Бэккер хмурится. – Мистер Баум, вернув семейную реликвию, вы не вернете свою мать.

Эллис чувствует, как его душат эмоции.

– Видите ли, в моем случае это не совсем так. «Женщина в огне» – не просто фамильная ценность, не прославившееся на весь мир изображение вазы с фруктами, балерин или цветущих садов Живерни[17]. Картина для меня – воплощение матери, ее запечатленные на холсте черты незадолго до того, как эти негодяи убили и ее, и художника. «Женщина в огне» – и моя личная, и общая история. Это единственный сохранившийся портрет матери, моя единственная связь с прошлым и наследие, которое я передам потомкам, объяснив, кто я и откуда родом.

Не в силах больше ни сидеть, ни сдерживать эмоции, Эллис вскакивает. Ноги дрожат, суставы ломит, грудь болит. Баум ходит вокруг стола, а остальные не решаются нарушить молчание. Внезапно модельер останавливается, глядя перед собой и не мигая.

– Вступайте в контакт с кем нужно, чтобы прощупать ситуацию: с мафией, жадными до денег смотрителями музеев, швейцарскими банкирами, в чьих сейфах хранятся секреты и поддельные документы. Я очень состоятельный человек и готов заплатить за любую информацию, которая может привести нас к картине. Наш самый ценный актив – это время. – Эллис останавливается перед полотном Ван Гога: это автопортрет, на котором художник изобразил себя у зарешеченного окна. Баум продолжает: – У меня нет времени, чтобы копаться в воспоминаниях, приносящих и радость, и боль, или залечивать душевные раны. Слишком поздно. Я умираю, мистер Бэккер. Просто верните мне «Женщину в огне».

Глава семнадцатая

Джулс не идет в дом Анны Франк. Она проходит мимо длинной очереди в музей, заканчивающейся за углом здания, чувствуя, как лицо пылает. «Они должны были взять меня с собой!» Это Джулс собирала информацию о картине, добывала сведения, работала не покладая рук. И все, что удалось нарыть, передала Дэну. Ну, почти все. А чем отплатил он? Задвинул ее в угол, словно какого-нибудь стажера, которого отправляют за кофе, пока большие мальчики решают серьезные вопросы. Да пошел он к черту! Она оглядывается, словно опасаясь слежки, и внезапно принимает решение взять такси. Да, Джулс собирается нарушить правила Дэна. Ну, не то чтобы нарушить… Слегка раздвинуть установленные границы. Совсем чуть-чуть. В конце концов, она в Амстердаме. Первая половина дня свободна, и Джулс не собирается терять время, осматривая достопримечательности.

И вот восемь минут спустя она уже на улице Блумстрат в районе Йордан, где располагается множество картинных галерей. Джулс смотрит в заметки в телефоне, а потом на стоящее перед ней здание. Это здесь? Галерея Ван дер Пол? Наверное, она ошиблась. Джулс качает головой. Фасад, обшитый листами гофрированного алюминия, выкрашен зеленой краской, окон нет, обычная дверь… Больше напоминает авторемонтную мастерскую, чем место, где можно полюбоваться произведениями искусства. Нет даже вывески или таблички, дающей понять, что перед вами самая модная галерея современного искусства. Похоже на подпольный клуб, специально максимально замаскированный, чтобы пробудить интерес публики. Джулс внимательно осматривает здание, но так и не находит подсказок. Бросаются в глаза лишь позолоченные цифры «девяносто один» на двери и желтый велосипед с корзинкой, припаркованный рядом.

Джулс замечает у двери интерком, нажимает на кнопку и ждет. Мимо проходят претенциозные молодые люди. Все уткнулись в телефоны. Неожиданно из интеркома раздается женский голос, который что-то говорит на голландском. Джулс понятия не имеет, что ей сказали, поэтому называет вымышленное имя, добавив к нему «журналист». Входная дверь с жужжанием открывается, пропуская ее внутрь. Во рту пересохло, живот начинает урчать. Дэн ее убьет.

Ноги несут Джулс вперед, хотя здравый смысл подсказывает, что нужно развернуться и уйти. Она проходит по длинному узкому коридору, увешанному абстрактными полотнами, затем оборачивается и смотрит в сторону выхода. Ей следует быть в доме Анны Франк, а не здесь…

Коридор приводит в просторную галерею, уставленную огромными скульптурами и несколькими инсталляциями. Джулс останавливается в середине зала и ждет. Сердце гулко стучит в груди, становится жарко. Она расстегивает две верхние пуговицы блузы. Никого. Куда подевалась та, что ответила по интеркому?

– Добрый день! – громко говорит Джулс. – Здесь кто-нибудь есть?

Где-то вдалеке открывается дверь, откуда выходит элегантно одетая женщина и направляется к гостье. У Джулс замирает сердце. Это же Она. Джулс не предполагала, что наткнется на нее, а планировала передать сообщение через помощницу – или кто там окажется в галерее – и осмотреться. Старый шпионский прием. Но теперь придется действовать.

Кариса Ван дер Пол выглядит гламурно и стильно в черной юбке-карандаше, кремовом свитере с высоким воротником и черных замшевых ботинках. Ни ювелирных украшений, ни макияжа, за исключением нюдовой помады на губах. У Карисы ярко-синие глаза.

Пока хозяйка идет к ней, Джулс быстро воскрешает в памяти все, что ей известно. Кариса Ван дер Пол, тридцать один год, родилась в Мархезе, городке на юге Нидерландов. Родители музыканты. Училась в Сорбонне. Но единственный факт из биографии хозяйки этого ультрасовременного места, который действительно интересует Джулс, – то, что Кариса три года проработала в галерее де Лоран в Париже.

Ну и еще кое-что. О чем Дэн пока ничего не знает.

– Чем могу помочь? – Голос у Карисы низкий, говорит она отрывисто и с сильным акцентом.

Джулс представляется тем же вымышленным именем, которое использовала, когда была «приманкой».

– Меня зовут Миа Кларк, я журналистка из Чикаго. Пишу статьи об искусстве. Сейчас работаю над обширным материалом о самых заметных на международной арене галереях. И…

– Ясно, – перебивает Кариса. – Кто еще из моих соотечественников попал в ваш список?

«Осторожнее», – говорит себе Джулс и уходит от ответа.

– Вы его возглавляете, для начала я пришла сюда. Задержусь в Амстердаме на несколько дней, затем поеду в Берлин, Париж… Конечная остановка – Барселона.

– Масштабное путешествие. – Кариса смотрит с подозрением и скрещивает на груди руки. Рядом стоят два стула, но хозяйка не предлагает гостье присесть. Джулс понимает, что не проработала план как следует – точнее, и плана-то как такового нет. Непростительно.

– Да, – кивает она. – Много времени в дороге.

– Так чем могу помочь, мисс Кларк? – Тон у Карисы ледяной и сдержанный. – Я сейчас очень занята.

Джулс оглядывает пустую галерею – занята, как же… Она кивает на свою сумку.

– Я не задержу вас надолго. Можно записать нашу беседу на диктофон?

– Не стоит. – Кариса смотрит на