Он берет телескоп и выходит из мастерской. Джулс не успевает ни поблагодарить его, ни пожелать спокойной ночи. Она смотрит на закрывшуюся дверь, потом запирает ее на замок. Вокруг так тихо, что слышны звуки шагов Адама, удаляющегося к дому. Под его ботинками хрустит гравий. Затем наступает тишина – может, он остановился у круглого столика? Джулс слышит лишь громкий стук своего сердца. Она прижимается спиной к стене и медленно сползает вниз.

Похоже, только что произошло нечто, что ей сложно объяснить. Джулс долго сидит на полу, успокаивая дыхание и рассматривая неординарные и вызывающие бурю эмоций картины – отражение натуры Адама Чейса. Ей на глаза попадается средних размеров холст без рамы – он не висит на стене, а лежит на полу в куче других неоконченных работ. Джулс встает, подходит к полотну, берет его и несет к свету. Картина маслом, абстрактный портрет женщины. Черные как смоль волосы, прожигающие насквозь глаза. На ней ничего нет, кроме туфель на шпильках с ремешками, оплетающими длинные ноги – такие же полоски кожи можно увидеть на калигах[13] римских солдат. Одна из моделей «Аники Баум»? У женщины крепкие высокие груди с торчащими вперед розовыми сосками. Она возвышается над какой-то планетой – круглым, объятым огнем шаром, состоящим из лаймово-зеленых и темно-синих завитков. Земля? Каблук женщины пронзает планету, словно бурильный молоток, вгрызающийся в поверхность, которую нужно разрушить. Джулс чувствует, что волоски у нее на коже встают дыбом. Это она. Марго де Лоран.

Глава пятнадцатая

В последний раз Марго видела Адама Чейса четыре года назад. Ровно столько она не ощущала его запаха. Ровно столько прошло с момента, когда у него случилась передозировка героина, который мадемуазель де Лоран щедро ему поставляла. Никто не знал, что парень не в первый раз оказался на грани жизни и смерти. Четыре года назад Марго и Адам в последний раз были вместе. Мадемуазель де Лоран, которая никогда не оглядывается, горько сожалеет о том, что случилось в тот вечер.

Если она когда-либо и испытывала нечто, похожее на нежные чувства, по отношению к мужчине (кроме деда, конечно), то только к Адаму Чейсу. Она упивалась его талантом и вкусом, его телом, любовалась им за работой – таким сосредоточенным. Лицо парня сияло, стоило кисти коснуться холста. Марго никогда не забудет, как впервые увидела его работы и оценила уникальную манеру письма в обшарпанной студии в Адской кухне[14] девять лет назад. Тогда она почувствовала, как сердце забилось быстрее, разгоняя кровь по телу, и поняла, что не отступит, пока юноша не будет принадлежать ей полностью – и как художник, и как любовник.

Адаму тогда только исполнился двадцать один год – невинный начинающий живописец. Однако он обладал редким качеством – дед говорил, что таких мастеров можно пересчитать по пальцам: врожденную способность создавать творения, неподвластные ни времени, ни веяниям моды. Экспрессионист старой школы, движимый новыми идеями, – потрясающее сочетание. Несколько лет спустя Марго довелось наблюдать, как Адам работает: под кайфом, полностью голый. Она никогда такого не видела. Он впадал в ярость, расшвыривал краски, холсты, кисти, стулья. Невероятное зрелище. Затем успокаивался, оставлял свои ребяческие замашки – и тогда миру являлся истинный художник. Адам садился на крошечный деревянный табурет и творил, проявляя свой гений в каждом мазке. Ни дать ни взять Моцарт за фортепиано, Эйнштейн у доски или Мария Кюри в своей лаборатории. Адам остался единственным, при виде кого у Марго замирало сердце. А секс – они занимались им постоянно – был страстным и потрясающим. Первоклассная находка, которая принадлежала лишь ей. Марго контролировала и тело, и разум Адама Чейса. А когда почувствовала, что парень ускользает от нее, на помощь пришел шприц. Пока все не зашло слишком далеко.

Она отгоняет воспоминание и рассматривает свое умытое, без макияжа, лицо в зеркале в ванной. Все любовники, побывавшие в ее постели, в один голос твердили, что Марго красивее всего утром, в том виде, в каком ее создала природа. Именно поэтому она нравилась себе больше по вечерам – когда наносила неизменную ярко-красную помаду, без которой никогда не выходила из дома. Макияж делал черты лица более жесткими, заставлял прохожих оборачиваться и задаваться вопросом: манит или пугает такая красота? Марго всегда нравилось сбивать окружающих с толку.

Но не сегодня. Сегодня она не будет краситься. Только ради Адама.

* * *

Они договорились встретиться в девять в одном из ресторанов сети «Буддака» в Митпэкинге[15]. Адам всегда предпочитал азиатскую кухню. Он приходит первым, даже не подозревая, что Марго прибыла двадцать минут назад и наблюдает за ним из окна тонированного автомобиля, припаркованного на другой стороне улицы. Она где угодно узнала бы его по походке. Адам идет, засунув руки в карманы, он одет в знакомую ей поношенную куртку-бомбер из коричневой кожи. Его любимая. Волосы, раньше коротко стриженные, отросли и лежат свободными густыми волнами. А еще появилась борода. Адам кажется более накачанным и сильным, чем она его помнит. Марго наблюдает, как парень медлит у входа, словно решая, войти или развернуться и сбежать. Ее сердце начинает биться быстрее. «Заходи, – мысленно командует мадемуазель де Лоран. – Заходи же!» Она наблюдает за Чейсом и ощущает что-то, отдаленно напоминающее материнский инстинкт. Адам жив, стоит на тротуаре. На этот раз ей не удается отогнать воспоминания о той страшной ночи, когда любовник едва не покинул этот мир, Марго проживает ее заново.

Адам лежал ничком в своей квартире в Трайбеке, изо рта и носа у него сочилась кровь. Ее было слишком много. Все случилось так быстро. Парень умолял дать ему еще одну дозу, хотя и так уже принял более чем достаточно, и Марго сделала инъекцию ему в шею. Она до сих пор помнит, как откинулась его голова, слышит глухой удар, когда тело упало на пол, видит рассеченную верхнюю губу. Прекрасное, изящно скроенное тело Адама корчилось, затем он застыл. «Не умирай, только не умирай!» – умоляла Марго. Но парень не двигался.

Она решила, что нужно убраться из квартиры как можно скорее. Вытерла отпечатки своих пальцев, поместила упаковку из-под героина и шприц в обмякшую руку Адама, схватила пальто и сумочку. Затем выскочила из здания и бежала по улице до тех пор, пока не оказалась достаточно далеко. Запыхавшись и все еще дрожа, Марго позвонила Уайатту Россу и велела решить проблему. «Скорая» прибыла как раз вовремя. Услышав вой сирен,