в университет. Безболезненное, нежное обследование. Даже в семнадцать-восемнадцать лет, когда она округлилась после неуклюжего долговязого отрочества, ей очень нравилось свое лицо. Мальчикам и мужчинам, оно, видимо, тоже всегда нравилось. Анна растягивает губы в улыбке, чтобы оценить свои морщинки, и это напоминает ей о тридцатом дне рождения, который наступит уже через три дня. Вспоминаются также Пит и статья про Сахину, но все это кажется далеким и неважным, словно происходит с кем-то другим, в другом городе или стране, с кем-то, кого она едва ли знает. Любопытное чувство отрезанности от событий собственной жизни напоминает ей состояние наркотического опьянения. Анна вспоминает «Танцевальный клубок» и осознает, что испытывала то же чувство, когда в пять утра весь мир казался ужасно далеким и она могла быть самой собой в лучших своих проявлениях. Однажды — наверно, это был один из первых случаев, когда она приняла таблетку, — она ходила по клубу, приставала к каждому, кто не танцевал, убеждала их «подключаться» и при этом совершенно ничего не боялась, была счастлива и любила весь мир и свое место в нем. Да, очень похоже она чувствует себя сейчас. Но помнит она и другое, нечто отдаленное и захороненное в памяти, картины из детства. Анна топает ботинками по напольной плитке, чтобы всколыхнуть забытые чувства, и вспоминает, что девочкой всегда ощущала себя именно так: ее часто переполняли восторг и неуемное желание бежать, и кричать, и хвастаться, особенно если отец наблюдал за ней. Однажды был особенный день — отец повел их с братом в гигантский детский игровой городок с полосой препятствий, на которой проводились состязания, и Анна висела на рукоходе и на тарзанке и выиграла конкурс, а Джош, вечный плакса, надулся, потому что отец явно отдавал ей предпочтение. Невероятно, как живо она помнит это; интересно, не Джефф ли пробудил эти чувства и не на этой ли его способности основывается их высокий индекс совпадения — возможно, «Кисмет» каким-то образом знает о ее подавленных чувствах и о том, как их высвободить. Мысль эта слишком мудреная, чтобы ее переварить, и Анна отбрасывает ее и пытается воскресить другие пережитые впечатления, на этот раз хлопая в ладоши и глубоко втягивая воздух через нос; полностью вдохнув, она ощущает запах хлорки. Она идет на запах через раздевалку, проходит в примыкающее к ней темное пространство, в котором — она знает это еще до того, как щелкает выключателем, — находится плавательный бассейн.

Анна громко смеется. Бассейн примерно десять метров в длину и накрыт темно-синим тентом, прикрепленным к валу. Девушка движется по краю чаши, находит рукоятку, крутит ее несколько раз, и вал начинает вращаться. Анна встает на колени и крутит еще и еще, и покрытие, похожее на огромный высунутый язык, наматывается на ролик. Открывшаяся вода дышит девушке в лицо холодом.

— Анна-81! — окликает ее Джефф, и она вздрагивает. Он стоит у дверей на другом конце бассейна и почти кричит: — Я думал, ты потерялась.

Джефф щелкает еще одним выключателем у двери, в чаше бассейна загорается подсветка, и вода сразу меняет цвет с чернильного на бирюзовый.

— Просто изучаю здешние места, — поясняет Анна. — Ищу сокровища.

— Я подумал: вдруг ты убежала.

— Убежать, изучать — есть ли разница?

— Полагаю, нет.

Анна размышляет, как бы ответить афоризмом, и отваживается спародировать аристократический выговор Джеффа и натужную, с особым перепадом интонаций, манеру изъясняться:

— Конечно, чтобы куда-то прийти, надо сначала откуда-то выйти.

С другого конца помещения заметно, что Джефф слабо улыбается.

— Очень хорошо, — произносит он и упирает руки в бока.

У Анны создается впечатление, что ее игривость выбивает его из колеи, он даже теряется в поисках ответа. Но в то же время Джефф, кажется, смотрит на нее с вожделением. Словно дерзость Анны, покоробив его, разожгла интерес, и теперь он горит желанием овладеть девушкой. Он сует руки в карманы брюк и медленно направляется к ней вокруг бассейна. Анна тоже движется по краю против часовой стрелки, удаляясь от него. Потом они останавливаются, глядя друг на друга с противоположных сторон бассейна. Он улыбается ей. Вода сияет.

— Знаешь, у меня всегда были забавные отношения с плаванием, — говорит он. — Этакая любовь-ненависть.

— Вообще-то я уже догадалась.

— О том, что я не люблю плавать?

— О том, что ты любишь разводить философию по всякому поводу.

Теперь улыбка Джеффа выглядит как приклеенная. Анна грубит осознанно, но наверняка в глубине души ему это нравится и он хочет, чтобы она продолжала в том же духе. Кроме того, прозвучавшее из его уст число 81 напомнило ей, что не нужно особенно церемониться; если процент совпадения правильный, то никакое ее побуждение не оттолкнет его.

— А ты умна, — замечает он.

— Ты так думаешь?

— Умна и забавна.

Она пожимает плечами.

— Некоторые считают меня недотепой.

— Не верю.

— Особенно на работе.

— Это потому, что ты не на своем месте. Ты преследуешь ложные цели по ложным причинам. Неудивительно, что ты сама не своя.

— Правда? — произносит Анна с фальшивой доверчивостью. — И как это изменить?

— Ты должна пересмотреть систему координат, — с готовностью отвечает Джефф, словно он произносит подобные речи по десять раз на дню. — Наше существование определяют желания, и они же придают смысл всей человеческой жизни. Чтобы уйти от навязанной обществом идеологии, надо перерисовать карту.

— Пара пустяков.

— Но придется ломать себя.

— Ах! И часто такие речи действуют на девушек?

— Нет. Но ты произвела на меня впечатление, ты особенная.

Они молча смотрят друг на друга, и его глаза, без сомнения, горят страстью. Анна испытывает привычное побуждение убежать, но подавляет его — будь что будет — и не отрывает от Джеффа глаз. Ее осеняет, что это и есть смысл всей встречи, что подсознательно она так и планировала, но уразумела только сейчас, и все сразу встало на свои места: она собиралась провести ночь с Томасом-72, так почему бы не с Джеффом-81? Девушка стаскивает ботинки,