Николай стартовал с балкона. Поплыл сначала над кварталом, затем нарезал круг над центром города и с неохотой вернулся к дому. Его переполняли радость и восторг. В прошлой жизни Николаю довелось прыгать с парашютом. Впечатления похожие. Сначала падаешь к земле, ощущая, как воздушные потоки обтекают тело, затем паришь под куполом, как птица в небе, и наслаждаешься полетом. Сейчас ему не нужен парашют, и он не падает –может взлететь, зависнуть на месте, словно квадрокоптер, стремительно скользнуть вперед и вниз, заложить вираж и сделать мертвую петлю – все, что захочет.

Поначалу своим умением он пользовался очень осторожно. Во-первых, опасался, что вдруг внезапно потеряет силы и упадет на землю. Во-вторых, что измотается в полете и не сможет назавтра зачаровать раствор. Но скоро осознал, что опасения напрасны. Усталость приходила постепенно, а сон ее снимал бесследно. Зато был зверский аппетит, но Николай к нему привык и знал, как укротить. Готовил больше и перед полетом выставлял еду на стол. Вернувшись, поглощал ее, мыл за собой посуду, поэтому Марина, придя со службы, не подозревала, что ее любимый съел полную кастрюлю супа и закусил его котлетами с буханкой хлеба. Увидела, не удержалась бы от вопросов.

С каждым днем он увеличивал дальность своих полетов, и вскоре изучил столицу – сверху, разумеется. С высоты темный город смотрелся мрачно: громады зданий, редкие огни… Они горели главным образом внутри дворов с высокими заборами – издалека не разглядеть, а сверху некому. Беспилотников у славов не имелось, а авиация противника ночами не летала. Она и днем-то опасалась появляться – истребители империи не позволяли. А волхв-летун… У славов они, может, и имелись, но никак себя не проявляли – Николай, как будто невзначай, спросил об этом Гулого, на тренировке ополченцев. Прапорщик пожал плечами:

– Ни разу не слыхал про волхвов славов. У немцев – чернокнижники, но они летают над позициями для разведки и очень редко. Видел пару раз издалека, но их быстро отогнали.

– Наши волхвы?

– Пулеметчики, – ответил Владислав. – Из крупнокалиберных как врезали! Немцы сдриснули. У них покровы есть, конечно, но не каждый выдержит с десяток попаданий. Боится немчура!

Так что Николай почувствовал себя единственным, кто летает по ночам над городом, и так случилось, что ошибся. Со временем он научился отдыхать прямо в воздухе. Раскинув руки, ноги, лежал как будто на воде, ощущая, как потоки легко журчат вдоль тела, позволяя человеку парить, словно птица. И однажды, когда он вот так застыл лицом к земле – небо было темным и ненастным, смотреть в него неинтересно – сверху раздалось:

– Замер! Пошевелишься – стреляю!

Николай перевернулся. Над ним парила тень. Присмотревшись, Несвицкий разглядел, что это человек в военной форме. Глаза Несвицкого привыкли к темноте, поэтому он различил погоны на плечах и пистолет в одной руке. Еще виднелось белое лицо под круглой шапочкой.

– Ты кто? – спросил у тени.

– А ты? – ответил незнакомец.

– Майор вооруженных сил республики Несвицкий Николай Михайлович. Центральный госпиталь.

– Чем можешь доказать? – поинтересовалась тень.

– Документы в куртке. Могу достать, но разглядишь ли в темноте?

– Летишь со мной, – подумав, сообщила тень. – Но не вздумай увильнуть! Кокон не поможет – патроны зачарованные.

– Как и у меня, – Несвицкий показал свой пистолет. Он сумел достать его из правого кармана. – Так что назовись, летун! А вдруг ты слав и тянешь меня к ним?

– Какой я слав! – обиделся летун. – Я князь Касаткин-Ростовской Борис Иванович, майор вооруженных сил империи, волхв в экспедиционном корпусе.

– Ну, так бы сразу и сказал! – Несвицкий хмыкнул. – Летим, ваше сиятельство! Интересно будет познакомиться с коллегой.

Он сунул пистолет в карман. Князь поколебался и спрятал свой. Опустившись, занял место рядом.

– Туда! – он указал рукой.

Два волхва, словно рыбы в море, заскользили над притихшим городом и через несколько минут зависли над большим двором у здания, выстроенного буквой «П». Здесь возле входа горел фонарь, а под ним маячил часовой.

– К нему!

Две фигуры соскользнули с неба и приземлились почти рядом с часовым. Тот отшатнулся и сорвал оружие с плеча.

– Стой! Кто идет?

– Не идет, а летит! – поправил князь. – Глаза протри, балбес!

– Виноват, ваше сиятельство! – растерянно ответил часовой. – Растерялся. Чуть на голову не свалились.

– Хотели бы на голову – и пикнуть б не успел! – буркнул Касаткин-Ростовской и повернулся к Николаю: – Документы!

Несвицкий протянул ему удостоверение и сдернул балаклаву. Князь сличил фотографию на документе с оригиналом.

– Извините, господин майор, – сказал, вернув удостоверение. – Таков порядок. Поступили сведения, что в небе над Царицино чужак летает. Решили – чернокнижник, который выбирает цели для обстрела. Всем волхвам отдали приказ найти и обезвредить немца. При случае – живым доставить.

– Так надо было крикнуть: «Хальт! Хенде хох!» – пожал плечами