В раздевалку вошёл Квардиго и, неодобрительно глянув на моего отца, спросил:

— Рэн, ты готов? Сейчас будет жеребьёвка.

Мы оба вышли из раздевалки. По жребию, моя схватка была третьей. Это был день боёв за право участия в полуфинале. Нет, я, конечно, знал, что арены на этих соревнованиях окружены зрительными рядами, но одно дело — смотреть запись, а другое — самому находиться в центре внимания.

Я рассматривал противника. Это был парень примерно моего роста, а вот его мышцы, на мой взгляд, были перекачены. Про него Квардиго мне не рассказывал, возможно, он был таким же новичком, как и я сам.

— Внимание, — голос судьи разнёсся по арене, — правила: вышли за круг — проиграли, если упали и не можете встать — проиграли, позволили нанести себе пятнадцать порезов — проиграли. Повреждение жизненно-важных органов противника — пожизненная дисквалификация.

Правила участникам были известны, но их традиционно повторяли перед каждым поединком. Прозвучал гонг, и бой начался. Эту схватку я выиграл за семь минут. Умудрился вытолкать противника за круг и получить пять порезов. Всё прошло, как в тумане, и я надеялся, Квардиго сделал запись, чтобы вечером, после лечения в медицинской капсуле, разобрать ошибки. Завтра снова бой.

Когда я посмотрел трансляцию поединка, мне осталось только посыпать голову пеплом. Ошибка на ошибке. Судя по записи, мой противник был хуже подготовлен, чем я, и при этом он умудрился оставить мне пять порезов.

— Думаю, разбирать ошибки нет смысла, ты их сам увидел. Твои ранения, нанесённые таким неподготовленным противником, я могу объяснить только волнением. — Тренер по-отечески похлопал меня по плечу. — Отдохни, Рэн, завтра соперник будет серьёзнее.

В комнате меня встретил Вал:

— Ну ты даёшь!

— Ты о чём? — удивился я.

— Твой бой! Это что-то с чем-то! От нашего универа давно никто на клинках не выступал! А ты попал в полуфинал! Это очень круто, Рэн!

Я поморщился.

— А откуда ты узнал о соревнованиях?

Сосед хмыкнул:

— На сегодняшней лекции декан потратил пятнадцать минут времени, рассказывая, как это почётно — выступать за университет, и призвал тебя поддержать. На бой мы не успели, но трансляцию смотрела вся моя и твоя группы.

Я застонал.

— Ваааал, у меня просьба, — обратился я к нему, — не приходите завтра смотреть! Вы меня отвлечёте! Я сегодня с непривычки сделал много ошибок.

Ваиэленсен обиженно ответил:

— Поговорю с ребятами, но не особо на это рассчитывай.

На следующий день, согласно жеребьёвке, мой бой был последним. А вот противника я уже заочно знал. Про него мне рассказывал тренер. Отличный боец, известный своей быстротой. Но с недостаточной силой удара.

Я переоделся, заплёл волосы в традиционную для боёв на клинках косу и вышел на арену.

Судья повторил правила, снова раздался гонг. Эта схватка меня вымотала, но всё же я выиграл, пусть и с очень небольшим преимуществом. Пятнадцать порезов нанёс я, четырнадцать — мне. Когда судья объявил о моём выходе в финал, трибуны взорвались. Мои одногруппники пришли на бой, но перед началом не показывались, а вот после того, как судья назвал моё имя, они развернули голоплакаты с поддерживающими лозунгами и скандировали:

— Рэн! Рэн! Рэн!

У меня хватило сил улыбнуться и даже вяло поднять руку в приветствии, хотя перед глазами стояла пелена. Порезы были неглубокие, но длинные и сильно кровоточили. По левой руке стекали алые струйки крови, и клинки после объявления результатов я мог удерживать только правой. На икре правой ноги тоже был порез. С арены я ушёл, сильно хромая. Как только вошёл в раздевалку, почти рухнул на тренера. Он помог мне раздеться, я лёг в капсулу и отключился ещё до того, как её крышка закрылась.

Вечером, после разбора ошибок, я вернулся в комнату общежития. И сразу же чуть не сбежал оттуда. На моей кровати, облачённые в ничего не скрывающие халатики, расположились две красотки, а Вал развлекал их разговорами. Увидев меня, красавицы призывно улыбнулись, а сосед стал пятиться к двери.

— В чём дело? — устало спросил я

— Рэн, — помурлыкала одна из девушек, — ты, наверное, устал сегодня? Мы пришли сделать тебе расслабляющий массаж.

Я нахмурился. Вот же не было забот.

— Вал, стой, куда ты на ночь глядя? — окликнул я пытавшегося улизнуть соседа.

Тот остановился и обратился ко мне удивлённым тоном:

— То есть ты предлагаешь мне присоединиться? Не то чтобы я сильно против…

Я с досады плюнул:

— Тьфу ты. Я спать собрался, у меня завтра снова соревнования, а этот массаж, — я посмотрел на дев, — этот массаж меня только вымотает, и утром я буду не в форме!

— Таак, — сосед, нахмурив брови, посмотрел на прелестных дев. — Девочки! Быстро отсюда! Нам завтра побеждать! И для этого необходимо выспаться!

Он собрал немногочисленные вещи девушек, вручил им их в руки и выставил и комнаты.

— Спасибо! — от души поблагодарил его я и ушёл в душ.

Следующим утром мы с Квардиго обсуждали за завтраком стратегию.

— Остались сильные бойцы. С некоторыми из них тебе рановато встречаться. Старайся их не подпускать к себе и измотать, бери пример с твоего вчерашнего противника. Он тебя изнурил, большую часть порезов ты получил в последние минуты схватки. Тебе надо постараться нанести удары по самым болезненным местам на теле противника: икры, предплечья, живот.

— Тренер, вы будете тренировать меня дальше, если я не выиграю состязание? — с опаской спросил я. Денег на тренировки у меня по-прежнему не было, а оставлять этот полюбившийся спорт мне не хотелось.

— У меня давно не было такого талантливого ученика. Не думай о проигрыше, думай о полученном опыте! — туманно ответил Квардиго.

В этот раз в противники мне достался Алинэль Нарсго. Ну кто бы сомневался. Наш бой был вторым. Как только отзвучали слова судьи, напоминающего правила, раздался гонг. Мой соперник не стал проверять меня ложными выпадами, было похоже, что и он разбирал мои схватки. Он очень быстро ринулся ко мне, подпрыгнул и взмахнул клинками. Этот его излюбленный приём мы с тренером отработали в числе первых. Я блокировал удар, сделал подсечку и слегка задел клинком живот Нарсго. В последнюю долю секунды он уклонился, и порез получился неглубоким и небольшим. Для такого бойца он был даже неощутимым, но трибуны взревели:

— Рэн! Рэн! Рэн!

Я сжал зубы, эти крики меня отвлекали.

Теперь Алинэль действовал осторожнее. Он то делал быстрые выпады, проверяя мою оборону, то плавно огибал меня по дуге. Я не отставал от него. Необходимо было заставить его использовать любимые приёмчики, как от них уходить, я знал. Внезапно он