— Они ушли, а я дела переделала и сразу к тебе, чтобы рассказать!

— Спасибо, Смияда! Раз они мимо прошли, то я ничего бы и не узнала, — с чувством поблагодарила зельеварка. — А что жен за раб такой, не знаешь? Почему его ищут?

Сбежал, что ли? Куда эти маги пошли дальше?

— На соседнюю улицу. Я так поняла — они все-все дома обходят, во всём городе.

Наверное, ценный раб, — пожала плечами соседка. — Маги ничего не говорили, только глазищами водили, будто вынюхивали. Наверное, кагым знает, его бы расспросить, раз его люди чужаков по домам водят, но не пойду же я к нему с вопросами? Ладно, спасибо за угощение, надо домой возвращаться.

— На здоровье, Смияда! Заходи, всегда рада тебя видеть! — попрощалась зельеварка и, дождавшись, когда соседка скроется за калиткой, бросилась к графу.

Мужчина обнаружился в пристройке — сладко спал, подложив руку под щёку.

Мари замерла, рассматривая картину. Грах, почему он так хорош? Когда спит, лицо разглаживается, брови не насупленные, весь такой добрый и, — женщина поискала слово — трогательный, что ли? Так и хочется потрогать, провести пальцем по линии скул, очертить губы, ладошкой пройтись по груди, оценить крепость мускул и твёрдость плоского живота…

Перед глазами встала картина — граф без рубашки — Мариэта сглотнула и зажмурилась.

Единый, что с ней происходит? Почему она ведёт себя, как женщина из Дома Удовольствий, почему её так тянет прикоснуться к «брату» и — вот же ужас! — хочется, чтобы и он обнял её? Наваждение, какое-то!

Решительно встряхнув головой, и отгоняя заманчивые видения, женщина громко позвала:

— Михэ! Михэ-э! Вставай! Есть тревожные новости!

— Что случилось? — граф, толком не проснувшийся и встрёпанный, выглядел непростительно мило.

Мариэта еще раз тряхнула головой — не до умиления ей! — и выпалила:

— Боюсь, у нас большие неприятности — в городе два мага-имперца. Они ищут недавно приобретённого раба.

— Грах! — сон и вальяжность слетели с мужчины в мгновение ока. — Кто, где, рассказывай!

Соскочив с топчана, совершенно не смущаясь наготы, граф принялся одеваться.

У женщины все слова застряли в горле, она только хлопала глазами, глядя, как Михаэль, подпрыгивая на одной ноге, второй пытается попасть в штанину.

— Что? Грах, Марита, ты, словно, девственница, которая в жизни голого мужчину не видела! Я ничем не отличаюсь от других мужчин, перестань пялиться, сейчас не до этого, лучше объясни, что произошло. Да, если тебе настолько интересно, то потом я предоставлю тебе возможность рассмотреть все, не спеша и во всех подробностях.

Женщина, вспыхнув, резко отвернулась. Слёзы выступили на глазах, Мари торопливо их смахнула — что с ней происходит? Единый, как же стыдно! И чего, спрашивается, она уставилась, ведь ничего нового, чего она не видела бы раньше, когда обмывала и лечила раба, там не появилось.

— Мариэта, перестань пылать, а то подожжешь что-нибудь, — крепкие руки обхватили её за плечи и осторожно развернули.

Женщина зажмурилась, чувствуя, как горошины слёз стекают по щекам.

— Ну, что ты? — голос стал мягче, и Мари почувствовала, как палец графа вытирает мокрые дорожки на её коже. А потом пальцы приподняли её голову за подбородок, и Михаэль продолжил:

— Открой глаза, Мариэта! Ничего страшного не случилось, я не смеюсь над тобой и не сержусь! Было жарко, я ополоснулся в тазу и лёг, не одеваясь. Прости, если смутил. Ты же зельевар, почти целитель, считай, что я твой пациент. Кстати, так оно и есть. Открой глазки!

Стоять, зажмурившись, было глупо. Женщина вздохнула и подняла веки.

Граф сразу же шагнул назад, увеличивая расстояние между ними.

— Итак, Мари, расскажи, что случилось?

— Смияда. Смияда зашла и рассказала, что с рассвета по улице ходят два мага в сопровождении людей кагыма, ищут невольника, которого недавно купили.

Расспрашивают всех, не появился ли у кого в доме раб. К нам не зашли, потому что кагым лично просил не тревожить, поручился, что давно знает, был недавно, и рабов у нас нет.

— Вот как? — граф, сразу став очень серьёзным, посмотрел в окно, потом на Мариэту. — Это нехорошо. Кто ещё может знать, что ты меня купила?

— Никто, — ответила зельеварка. — Только торговец и его помощник, но они покинули Адижон с рассветом следующего дня, а купила я тебя почти на закате. Они никому не успели бы рассказать.

— Тем не менее, маги ищут раба, — задумчиво пробормотал мужчина. — Если бы проговорился торговец, то они сразу пришли бы к тебе в дом, а не расспрашивали соседей. Значит, торговец или не помнит, кому продал, или специально не стал говорить. Но если за дело взялись всерьёз, то купец долго не продержится. Сейчас имперцы обойдут все дома, никого не найдут, вернутся к торговцу и вытрясут из него даже то, о чём он не подозревает.

— Что же нам делать? — испугалась Мариэта. — Тебе придётся уехать! Но куда…

Денег совсем мало, без магии ты — лёгкая добыча. Да тебя быстро схватят и заново продадут!

— Погоди, не спеши. Сначала надо все разузнать, потом принимать решение.

Пожалуй, схожу-ка я к кагыму.

— Зачем?

— Отнести ему зелье. Что он просил ему сварить?

— От бурчания в животе, — растерянно ответила Мариэта.

— Оно готово?

— Д-да, как раз сегодня новую порцию закончила.

— Прекрасно! Давай его сюда, не забудь написать, как его применять.

— Михаэль, я же отдала кагыму снадобье, когда он к нам заходил!

— А, точно, — граф потеребил нос, размышляя, — значит, нужно другое зелье.

— Какое?

— Единый, кто из нас знахарка-зельеварка, я или ты? От чего может живот бурчать?

— От переедания. От некоторой пищи, — ответила Мари, пытаясь понять, что задумал граф.

— Значит, давай зелье, которое помогает переварить еду, если съел больше, чем нужно. Есть такое?

— Готового нет.

— Готовь! Сколько на это надо времени?

— Оборот, чуть больше оборота. Но зачем, Михэ?

— Будет повод навестить кагыма, пока его гости по домам ходят. Поспеши, времени у нас не так уж и много.

Отмерев, Марита бросилась за травами, а Михаэль проводил её взглядом и покачал головой.

Ищут его — это плохо. Вряд ли друзья знают, в каком качестве он оказался в Тропиндаре, значит, ищут его те, кто устроил ему этот «отпуск».

Похитители явно рассчитывали, что граф Гроув сгинет навсегда, но, похоже, в Империи что-то пошло не так, поэтому он срочно понадобился дома. Прочитали его завещание? Маловероятно — завещание оглашается, когда графа признают мёртвым, а раз тела не нашли, то завещание откроют через три года. Или вместо него подсунули тело какого-нибудь бедолаги? Тоже не пойдет — родовой склеп не примет чужое тело. Даже если маги проморгают, родовая магия не ошибётся.