Дядюшка Дая продолжает рубить орешник, заканчивая начатое дело.

– Зачем отрицать, – говорит он, больше не поднимая головы. – Тойли – это знамение от духов, от тех, кто ушел в мир иной. Оно является лишь тому, кого ждет беда, и не предназначено ни для кого другого. Это, Кай, значит, что кто-то в опасности. Кто-то из твоих близких вот-вот покинет тебя, и с этим ничего не поделаешь.

Кай открывает рот, чтобы возразить, но чувствует ледяной холод. Это суеверие, знакомое ему достаточно хорошо. Кай знает, что он видел. На миг ему хочется возразить, заявив, что у него больше не осталось близких людей; смерть уже унесла женщину, которую он любил. А потом Кай вспоминает о Моргане, и боль пронзает его сердце, боль столь же острая и мучительная, как все его мысли о Кэтрин. Моргана!

Он бежит. Бежит столь быстро, что даже Брэйкен теряет его из виду. Кай несется домой, хотя воздух иссушает его легкие, и грудь, кажется, вот-вот лопнет от усилий. Он бежит, несмотря на боль в мышцах ног. С головы Кая слетает шляпа, но он не замедляется ни на секунду, чтобы поднять ее с земли. Он может думать только о Моргане, о том, как накричал на нее. Теперь он понимает: неправильно было бунтовать против ее странного поведения, ведь его жена всегда была такой нелюдимой. Он может не обращать на это внимания; Моргана же не виновата, что она такая, правда? Каю в голову приходит мысль, что ему все равно – магия это или нет. Его волнует лишь сама Моргана. Моргана, с ее буйным нравом и особенными талантами. Те таланты, которыми обладает его жена, не могут быть направлены во зло, рассуждает Кай, ибо они являются ее частью, а Моргана, он уверен, хорошая, добрая женщина. Может быть, ее силы – дар Божий? Мысль о том, что Моргана может оказаться в опасности, что что-то может случиться с ней, прежде чем он успеет домой, заставляет Кая ускориться.

Он бежит, пока наконец впереди не возникают очертания Финнон-Лас. Кай несется через луг в дом, настежь распахнув входную дверь. И едва не налетает на жену, выходящую из гостиной. Стоя в зале, тяжело дыша, почти не успевая говорить из-за сбившегося дыхания, Кай хватает пораженную девушку за плечи.

– Моргана! Моргана, ты в порядке? О, слава богу!

Сделав еще один глоток воздуха, чтобы не рухнуть в обморок, Кай тянет ее к себе, прижавшись губами к ее губам, целуя ее со страстью и желанием мужчины, который изголодался по любви. Мужчины, который только что понял, какую драгоценность обрел. Мужчины, потрясенного страхом потерять то, что наконец-то нашел. Кай отстраняется, но не отпускает Моргану. Миссис Джонс выходит из кухни и смотрит на него с удивлением, однако Каю все равно. Его жена, кажется, в шоке. Он пытается объяснить, что-то бормоча про тойли и старика у изгороди, но тщетно. В конце концов Кай сдается и, притянув Моргану к себе, снова медленно целует ее, на этот раз уже не в припадке отчаяния.

Моргана отстраняется, чтобы посмотреть на него, на ее лице все еще застыл немой вопрос.

Кай улыбается и говорит мягко:

– Ну, по крайней мере, теперь ты не кусаешься. Пожалуй, это прогресс, моя дикарка.

Моргана улыбается, и все ее тело, сжатое, словно пружина, наконец, начинает расслабляться. Она глубоко вздыхает, словно только что отпустила что-то. С мгновение поколебавшись, Моргана берет Кая за руку и ведет в гостиную. Муж безропотно следует за ней.

С секунду он не понимает, что именно она пытается ему показать. Комната выглядит как раньше. Но тут Кай вспоминает, какой здесь царил беспорядок, когда он пару часов назад ушел из дома. Теперь комната аккуратно прибрана, картины на стенах висят ровно, подушки и ковры расправлены, а в серванте красуется фарфор Кэтрин, совершенно нетронутый, новый.

Подойдя ближе, Кай касается чайника, ища трещины, но не может найти ни одной. Все чашки и блюдца, все тарелки, все, что было разбито, теперь цело.

Кай смотрит на Моргану. Та наблюдает за ним нервно, явно не зная, какой реакции ожидать. Он очень рад, что отправился на холм, чтобы подумать о своей необыкновенной жене и о том, как быть с теми чертами ее характера, которые он не может не замечать. Кай берет руку девушки и сжимает ее с нежностью. И громко говорит:

– Миссис Джонс! Я думаю, нам не помешала бы чашечка чаю.

– О, конечно, мистер Дженкинс.

– Пожалуй, выпьем чаю в гостиной. Возьмите, пожалуйста, лучшие чашки.

– О да! – соглашается кухарка, запыхавшись, и тут же скрывается на кухне.

Кай смотрит на Моргану. Он все еще держит ее руку и не чувствует никакого желания ее отпустить. Вместо этого он подносит ладонь жены к губам, прикоснувшись к ней нежнейшим поцелуем, и шепчет:

– Спасибо, Моргана. Спасибо.

При каждом удобном случае мы с миссис Джонс отрабатываем магические навыки. Как же я рада, что смогла не только освободиться от бремени тайны, но и начать заниматься любимым делом. Конечно, нам приходится быть очень осторожными – нельзя никому себя выдать, и даже перед Каем мы не показываем всего волшебства. Я до сих пор дрожу, вспоминая момент, когда привела его в гостиную, чтобы показать, как починила битый фарфор Кэтрин. Я не знала, получится ли, моя попытка исправить все выглядела по-детски наивной. Разумеется, мне было очень страшно. Никогда раньше я не пыталась призвать на помощь все свои силы. До того дня я скорее применяла волшебный дар… инстинктивно, как ответ на что-либо. Теперь же все было по-другому. На этот раз я подумала как следует и облекла мысли во что-то конкретное. Даже когда я почувствовала знакомое волнение, от которого зашевелились предметы в комнате, я не была уверена, как именно предстоит действовать и насколько успешными мои действия будут. Признаюсь честно, результат превзошел мои ожидания. Словно я призвала на помощь сотню эльфов, которые работали без устали сто дней. Все вышло как нельзя лучше. Я и пожелать такого не смела.

И все же перспектива открыть тайну Каю повергла меня в ужас. Я знала – теперь обратного пути нет. Я раскрылась перед ним, стала уязвима. Во мне не осталось секретов. Но мне и не нужно было притворяться ни перед ним, ни перед самой собой. «Да, вот я какая, – словно сказала я Каю. – Подумай, хочешь ли ты видеть меня своей женой». В душе я ждала, что он выставит меня вон. Проклянет. Но он не сделал этого. Разумеется, момент в немалой степени облегчили его поцелуи! Какие мужчины все-таки странные создания. Сначала убежал из дома в ярости, называя непонятным существом, сетуя, что привел меня в свой дом. И вдруг вернулся через пару часов, испугавшись, что за его недолгое отсутствие со мной что-то могло случиться, прижал к груди и стал целовать так неистово… право, будь у меня способность говорить, я бы онемела от неожиданности. Как, собственно, и миссис Джонс! Ее лицо, когда она увидела Кая, а затем… Что ж, я буду вспоминать его всякий раз, когда мое настроение испортится.

Тем не менее не стоит заходить с обличением моих талантов слишком далеко. Кай понял, на что я способна; он держал в руках восстановленный фарфор Кэтрин, видел маки на могиле Мэг. Но ничего не знает о Гримуаре и Ведьмах Источника. Одно дело – принять меня такой, какая я на самом деле есть. И совсем другое – надеяться, что он согласится, чтобы миссис Джонс научила меня древним заклинаниям по книге, перед которой она сама испытывает священный трепет. Мы решили: Каю вовсе не обязательно знать обо всем, чем мы занимаемся, следуя инструкциям Гримуара. Мне хватит и того, что Кай не против меня такой, какая я есть, без тайн, без осуждения, без страха.