В меня ворвался испепеляющий жар, он шипел, обжигал — дарилмножество ошеломительных ощущений. Пламя дракона прожгло меня насквозь,казалось, будто в меня ударила молния, и тело мое корчилось в бесконечномпожаре экстаза. Я не знаю, превратилась ли я в шаровую молнию или нет, но одномогу сказать наверняка: когда сознание вернулось ко мне и я собралась с мыслямии осмотрела себя, чтобы убедиться в том, что не превратилась в обугленную мумию,я заметила на простыне выжженный контур своего тела.

Потрясенно хлопая глазами, я уставилась на Дрейка. Он лежална животе, положив подбородок мне на живот, и на губах его играла в высшейстепени самодовольная мужская улыбка.

— Я же говорил, что как-нибудь ты увидишь, как я дышу огнем,и тебе это понравится, — промурлыкал он.

— Как только я смогу снова шевелить руками и ногами, тызаплатишь мне за эту улыбочку, — сказала я.— У тебя поблизости нет аптечкипервой помощи? Кажется, мне нужен дефибриллятор, или что там еще используют,когда у человека останавливается сердце. По крайней мере, мозгу требуетсяэлектрошок, чтобы он снова включился.

Дрейк рассмеялся, прижался губами к моему животу и двинулсявверх:

— Так спариваются драконы, Эшлинг. Со временем ты к этомупривыкнешь.

— Ничего себе! Надеюсь, что нет! — Я оттолкнула его иперевернула на спину, затем, собравшись с силами, перекатилась на живот изалезла на Дрейка. — И что значит «так спариваются драконы»? В первый раз,когда мы занимались любовью, ты такого не делал. Тогда ты сказал, что мы должныделать это, как драконы, потому что это наша первая брачная ночь. Заметь, я нежалуюсь, но такое я бы запомнила.

— Тогда ты еще не согласилась стать моей супругой, — ответилон, и в глазах его я увидела шипящие угли. Я коснулась бедром его члена, и онвздрогнул. — Сейчас все по-другому. Теперь ты по-настоящему принадлежишь мне. Ямогу заниматься с тобой любовью по-разному и открыть тебе много нового.

— Правда? Новое — это хорошо, с нетерпением жду подробногознакомства с огненным, феерическим драконьим сексом, — прошептала я, и рука мояскользнула вниз, лаская Дрейка; я улыбнулась, когда он резко втянул ртомвоздух. Я обхватила ладонью его член, наслаждаясь искрами желания,разгоравшимися в его глазах. — А ты знаешь, что, когда ты возбужден, зрачки утебя становятся совсем нечеловеческими? Они длинные, узкие, словно крошечныечерные щепочки в прекрасном изумрудном море.

Он застонал, когда я наклонилась и прикусила маленькийкоричневый сосок, нахально выглядывавший из волос у него на груди.

— Ты сама не понимаешь, что делаешь со мной!

— О, это я прекрасно понимаю, — возразила я, переместившисьниже. Я нежно ласкала то, что нашла там, проводила кончиками пальцев подлинному твердому члену. Дрейк приподнял бедра, и член скользнул у меня междупальцев. Я оглядела его тело, наслаждаясь этим прекрасным зрелищем, отмужественной мускулистой груди до плоского живота и мощных бедер. — Тыдействительно прекрасен, Дрейк. Когда я на тебя смотрю, у меня дух захватывает— ты великолепен. У меня прямо слюнки текут. А когда ты решил принять этотоблик, ты специально сделался красавцем или просто подумал: «Хочу статьчеловеком», и получился образец мужской красоты?

Он снова приподнял бедра, и я начала поглаживать его; ябыстро нашла нужный ритм, и пальцы его стиснули опаленную простыню.

— Я не... я не могу... ты сейчас... Клянусь смертьюХристовой, женщина! Не останавливайся!

Я усмехнулась своей особой зловещей усмешкой, увидевошеломленное выражение его лица, затем обхватила губами самое чувствительноеместо, лаская языком нежную плоть.

Дрейк закричал что-то по-венгерски.

Именно этого я и добивалась. Проведя языком в последний раз,я приподнялась и медленно опустилась на его член, и у нас обоих от наслажденияперехватило дыхание. Он был таким горячим, таким твердым, пламя его проникаловсе глубже в мое тело, плоть моя льнула к его плоти, крепко сжимая ее.

Спина его изогнулась в экстазе.

— Я хочу увидеть дракона, Дрейк, — прошептала я прямо в егогубы, затем завладела его ртом, как он часто завладевал моим, и языки нашитанцевали соблазнительное танго; я начала двигать бедрами. — Дай мне увидеть,каков ты на самом деле. Расслабься.

По телу его прошла дрожь, когда я двигалась то вверх, товниз, сначала медленно, затем ускоряя ритм — меня подгоняло собственное желаниеи страсть, которую я читала в его глазах. Его живот замерцал, и на миг вместосмуглой человеческой кожи я увидела желтовато-зеленую чешую; затем она сновастала обычной кожей; это произошло так быстро, что я решила, будто мне почудилось.Ногти Дрейка удлинились, появились длинные стальные когти, зловещие и острые,они больно впились мне в бедра, приказывая двигаться быстрее.

— Эшлинг! — вскрикнул он и, достигнув вершины наслаждения,широко открыл глаза; на миг, на долю секунды, он изменил внешность — из мужчиныпревратился в дракона, и меня охватило чувство, какое я не испытывала никогдапрежде. Это было ощущение могущества, восторг, экстаз, страх и радость, все этосмешалось и стало чем-то совершенно новым. Дрейк заглушил поцелуем мойвосторженный крик, и его снова захлестнула волна наслаждения.

Несколько часов спустя, когда Джим, сидя за дверью, начал вовсе горло распевать очень фальшивым голосом какую-то песню, чтобы разбудитьменя и вытащить на утреннюю прогулку, я подняла голову и оторвалась от Дрейка.

— Все, сдаюсь; это была самая эротичная ночь в моей жизни. Ячувствую себя так, словно пробежала марафон. Я не могу пошевелиться, ничего несоображаю, некоторые части тела просто дымятся. Так будет каждый раз или тырешил, так сказать, сразу взять быка за рога?

Он едва заметно улыбнулся.

— Ты — супруга дракона, kincsem. Я буду брать быка за рогакаждую ночь.

Я взглянула на него, чтобы понять, что он под этимподразумевает, но глаза его были закрыты. Однако улыбка стала еще шире. Онподразумевал именно то, о чем я подумала.

— Что значит — не залетела ли я? Дрейк — дракон! А я —женщина! У нас не может быть детей, мы разных видов!

Джим неторопливо отошел от небольшого лаврового куста,который поливал, всем своим видом изображая презрение:

— Ты была женщиной. А теперь ты дракониха, договор подписан,скреплен печатью, и все, теперь твой удел — все ночи напролет делать маленькихдракончиков.

Я уставилась на демона, онемев от ужаса. Я ничего не имелапротив детей как таковых, но была еще совсем не готова заводить их. Уже неговоря о том, что я пока не решила, стоит ли иметь детей от Дрейка. Он непроизводил на меня впечатления будущего прекрасного отца, к тому же я непредставляла себя в роли матери дракона.

— Но... но... это же физически невозможно! Месяц назад,когда мы с Дрейком... когда я спросила его насчет презервативов, он ответил,что я не могу от него забеременеть и что у него нет дурных болезней, нидраконьих, ни человеческих, а поскольку у меня их тоже нет, мы... Нет. Тыошибаешься. Ты наверняка ошибаешься.