я ухожу, — закатывает она глаза. — Ладно, я побежала переодеваться! Буду держать за тебя кулачки! Не забудь отписаться! — чмокнув меня в щеку, Полина легкой трусцой бежит в раздевалку, а я сажусь на скамейку, ожидая дальнейших указаний от физрука, который, к слову, словно под землю провалился.

Я успеваю прочитать пять страниц романа к тому моменту, когда спортзал начинает наполняться игроками баскетбольных команд. Они косятся на меня, мол, что эта заучка тут забыла, но напрямую не задают вопросов. Разминаются, переговариваются между собой, а парни, кто бы сомневался, опускают пошлые шуточки. Герасимова я не замечаю в зале, не то чтобы я его ищу… Нужен он мне триста лет и три года!

— А где Самойлова? — озадаченно интересуется одна из девушек, оглядываясь по сторонам.

Я не помню ее имя, но знаю что она капитан команды.

— Не знаю, — отвечает ей другая. — Ее сегодня вообще на уроках не было.

— Ладно, может еще придет…

Через пять минут в зал входит физрук, а вместе с ним и Герасимов. И мы, конечно же, встречаемся глазами. Он не слышал, что Быков оставил меня после уроков, поэтому его брови ползут вверх от удивления.

— Все построились в шеренгу! — свистнув в свисток, который висит у него на шее, кричит басом Быков. Зыркает на растерянную меня и обреченно добавляет: — кроме Уткиной. С тобой позже разберемся. Жди.

Команды оперативно выстраиваются, и Быков проходится списком по фамилиям. Сперва засчитывает парней. Вся команда в сборе, поэтому он отправляет их разминаться, а сам принимается за девочек.

— Самойлова где? — спрашивает, оглядывая шеренгу.

— Ее нет, — отвечает капитан, явно нервничая. Об этом говорит ее напряженная поза.

— Девчонки, — недовольно хмыкает, сдерживаясь, чтобы не скривиться. — Причина отсутствия?

Именно в этот момент дверь в зал открывается и заходит высокая девушка… С гипсом на руке.

Быков смотрит на нее, она на Быкова. В общем, немая сцена. Борис Юрьевич возводит глаза к потолку, устало прикрывая их рукой. Его губы шевелятся, как будто от сыплет проклятиями, но поскольку он в присутствии девушек, некоторая часть которых несовершеннолетние, ему приходится это делать беззвучно.

— Что стряслось с твоей рукой, Самойлова? — наконец-то обращает взгляд на девушку Быков.

Несчастная переминается с ноги на ногу, встряхивает волосами и несмело отвечает:

— Я поскользнулась и упала на руку. И вот… — демонстрирует гипс, который не заметил только слепой.

— За мной! Вы, — гаркает на девчонок: — разминаться!

Быков уходит, Самойлова плетется за ним с такой кислой миной, точно на эшафот. Не завидую бедняге. Мало того, что рука сломана, так еще и выговор влепят.

— Черт! — когда Быков выходит за дверь, не сдерживается капитан. — Кто-то знал? — пристально оглядывает своих девочек, но те только качают головами. — Рита?

— Я не знала, правда! — выкрикивает девушка, складывая руки на груди, словно защищаясь.

— Но ты ее подруга!

— И что? Она передо мной не отчитывается. Вчера все было нормально…

— Прекрасно! Мы в полной заднице! — удрученно заключает, вздыхает и рявкает: — идемте, разминаться. Может, Быков что-то придумает.

— Ага, придумает, — ворчит коротко стриженная девушка с пирсингом в брови. — Он рад будет избавиться от нас. Мы нужны ему как козе баян.

Капитан на это не находит что ответить, только сжимает челюсти и подгоняет всех начать разминку.

Это все, безусловно, печально. И мне правда жалко девчонок, но на сколько я здесь застряла? И не поймите меня неправильно, но у физрука явно ухудшилось настроение, а значит, он уже не будет расположен смотреть на мои вялые прыжки. Скорее всего поставит тройку и отправит восвояси.

— Эй, Нина, привет! — неожиданно подбегает ко мне Антон, отчего я вздрагиваю. Похоже, я сильно ушла в себя, раз не заметила двухметрового здоровяка бегущего ко мне. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — растягивает лучезарную улыбку на своем лице, озорно блеснув глазами.

— Привет, — заторможено отвечаю, моргая. — Я здесь… Эээ… — смущаюсь под его прямым взглядом. Проклятие, почему он так на меня смотрит? — Пытаюсь пересдать нормативы.

— Эх, а я думал ты играешь. Жаль, что так.

— Почему? — недоуменно вскидываюсь.

Боже правый, мне нужна премия за самый худший флирт в мире.

— Так мы бы чаще виделись, — лукаво подмигивает Антон, и я снова теряю способность ясно мыслить.

На вечеринке я чувствовала себя более раскрепощенной и смелой, потому что там меня почти никто не знал и на мне не висел ярлык «ботанши». Уверена, будь на моем месте другая девчонка она бы ответила что-то похожее на: «Чтобы меня чаще видеть, тебе нужно позвать меня на свидание!», но я молчу, точно в рот воды набрала.

— Кстати, что ты…

Антон не успевает задать вопрос. Его перебивает бесцеремонно влезший в разговор Герасимов, который появляется чуть ли не из воздуха.

— Батонов, может ты присоединишься к общей тренировке? — зло зыркает на нас. — Уткина, ты пришла сюда глазки строить или что? Посторонним нельзя на тренировки.

— Что? — возмущенно смотрит на Арсена Антон. — Герасимов, ты с дуба рухнул? Нет такого правила!

— Теперь есть! — кидает ему мяч в грудь, который парень в последний момент успевает схватить, избегая болезненного удара.

— Эй, ты вообще-то не капитан!

— И что с того? — с колючей насмешкой спрашивает, выпрямляясь во весь рост.

— Не тебе устанавливать правила!

— Ага, не мне, — небрежно пожимает Арсен плечами, выжидает две секунды и мстительно добавляет: — Это делает Быков. Думаешь, ему понравится, что вместо тренировки ты клеишься к девчонке?

На лице Антона читается недовольство, но этот раунд остается за Герасимовым. Очевидно, с тренером связываться себе дороже.

— Прости, Нина, — огорченно качает головой Антон. — Поговорим позже!

— Конечно, — киваю головой, натянуто улыбаясь, мысленно разрезая торжествующего болвана на кусочки. Почему ему постоянно нужно все портить? — Герасимов, какого черта? — шикаю, когда Антон отходит на несколько шагов.

— А какого черта ты строишь ему глазки? — цедит сквозь зубы, угрожающе сужая свои щелки.

— Что? Ничего я ему не строила. И вообще тебе какая разница? — подскакиваю со скамейки, чтобы не казаться такой букашкой по сравнению с этим бугаем.

Желваки на лице Герасимова ходят ходуном и, метнув в меня ледяным взглядом,