— Куда?

— В кабинет три десять.

— Чего это ради? Вы меня на рентген не провожали. — Я как ребенок, ей-богу.

— Зато я провожал вашу маму.

— Вот вашу маму я могу проводить в три десять. А вас — нет.

— Ну и характер у вас, Ульяна Сергеевна.

Мы с ним так и застреваем на пороге. Я пытаюсь его выставить, а он меня — забрать с собой.

— Угу. Недаром меня завучем сделали. Это не профессия, Константин Леонидович, а призвание.

— И что я только здесь делаю? — смеётся Ткаченко.

А меня от лучиков вокруг его глаз аж ведёт. Это преступление против человечества — быть настолько красивым. Как же ему идёт улыбка.

— Думаю, у вас спортивный интерес, Константин Леонидович.

— До скольких вы работаете?

— Не скажу.

— У вахтерши узнаю.

— В кого вы такой навязчивый? Пес у вас, насколько я помню, очень даже воспитанный.

— А в кого вы такая зануда? Мама вроде весёлая.

— Идите уже к Майке! — Позволяю себе фривольность: толкаю его в каменное плечо одним здоровым пальчиком, а он так жарко на меня смотрит, что хочется раздеться.

— Не боитесь, что уйду навсегда?

— Боюсь, конечно, но что делать.

— Я всё равно вас победЮ, Ульяна Сергеевна, — игривый взгляд.

— Нет такого слова, Константин Леонидович.

Какая-то ругань у нас смешная получается. Хоть и поджимаю губы, но улыбаюсь.

— Может, слова и нет, зато есть действие.

Не успеваю сообразить, как Ткаченко делает несколько шагов обратно в кабинет, берёт со стола мой телефон и уходит.

Охнув, захлопываю дверь и спешу за ним по коридору. Доктор легко теряется среди галдящих учеников, спешащих на следующий урок.

— Отдайте телефон, — пытаюсь сказать чуть громче, но школа шумит переменой. Сейчас время тех, кто учится в общеобразовательных школах в первую смену, потому здесь хватает учеников. По утрам обычно гораздо спокойнее.

Само по себе здание небольшое, а желающих обучаться музыке много.

Бежать не могу: во-первых, боюсь грохнуться, во-вторых, я столько раз отчитывала за это учеников, что не могу себе позволить подобное.

Мне таки не удаётся догнать доктора до кабинета три десять. В итоге, когда он оказывается возле Майки, я вынуждена мяться в начале коридора и постыдно коситься на них. А он как ни в чём не бывало засовывает в карман мой мобильный.

Совсем обнаглел. Сейчас позвоню в полицию и обвиню его в воровстве.

Ну и что мне делать? Не работать же идти, в самом деле? Они сейчас поедут куда-нибудь, а я за ними — выпрашивать мобильный?

К моему удивлению, как ни крутится вокруг него Майка, как ни лезет и ни сюсюкается, заглядывая в рот, Ткаченко, о чём-то с ней договорившись, отходит. Я не слышу их разговора и не могу подойти ближе. Мне и так приходится заговорить с учителем по скрипке, чтобы Майка убивала меня взглядом чуть меньше.

Звенит звонок, дети расходятся по классам. Учителя, в том числе Майка и моя собеседница вынуждены вернуться в кабинеты. А доктор, развернувшись, идёт ко мне.

— Отдайте телефон, Константин Леонидович.

— Только после ужина.

— Хорошо, сходите поужинать, я вас подожду в кабинете, а потом вы вернёте мой телефон.

— Ха, — смеётся, заглядывая мне в лицо. Медленно движемся по коридору. — Моя вы заслуженная артистка эстрады, Ульяна Сергеевна. Очень смешно, но мы пойдём ужинать вдвоём.

— Даже мой телефон не стоит такой жертвы, я куплю другой. — Разворачиваюсь, хотя мне не надо в ту сторону, но из упрямства иду. Доктор подхватывает меня под руку.

— А у вас, Ульяна Сергеевна, я смотрю, спортивный интерес в обратную сторону. Как бы прокатить меня поизящнее?

— Очень надо. А Майка не может с вами поужинать?

— Нет. У неё ещё один урок, а вы на больничном и сама себе хозяйка.

— А собачница?

— А с ней что?

— С ней можно поужинать. У нас в городе есть собачье заведение. Слышала, что этот ресторан предлагает отличную еду и вкусные угощения для ваших питомцев. Возьмёте с собой собачек и насладитесь уютным, расслабляющим вечером. Прижмётесь к своему Графу и поднесёте ему пару угощений в пасть, никто вас там не осудит. Зовут-то вашу девушку как?

Доктор внимательно на меня смотрит, наклонив голову к плечу. Никак не комментирует. Но изучает так пристально, что опять становится жарко. Тянет к себе вплотную, наступая всей харизмой. А потом прямо в ухо применяет тяжёлую артиллерию:

— У меня сегодня пациентка была с жалобами на боли, деформацию в области правой кисти и ограничения движений в области пятого пальца правой кисти. Она боксом занимается, три недели назад получила травму во время тренировки, а за медицинской помощью не обращалась. Вот и результат.

По позвоночнику бегут мурашки. Замираю. Хорошо, что мы застряли в рекреации. Потому что, когда он рассказывает про свою работу, я слушаю