крупными торговцами, что позволит снизить цены на многие товары. Императору выгодно отменить привилегии гильдий и открыть начертание для всех желающих. Чем больше людей его изучают, тем меньше цены на стоимость подобных работ, зато выше цены на рецепты и ингредиенты, что даст возможность заработать охотникам, травникам, шахтерам. Поднимется цена Ки, и горожане, что сейчас продают свои жизни за копейки, смогут получать хорошие деньги, которые позволят прокормиться в голодные дни. Императору выгодна сильная армия, сытые крестьяне, разработка новых земель, которые сейчас находятся в запустении, так как простые жители не могут очистить их от диких животных и ядовитых растений.

Он говорил жарко и яростно, я никогда его таким не видел прежде. Даже когда Кун Веймин распекал меня за очередной проступок, он выглядел отстраненным и холодным.

- У каждого есть свои привилегии и свои обязанности. Землепашец работает с утра до вечера, выращивая зерно, но отвечает только за себя и свою семью. Чем выше ответственность, тем больше привилегий, но и чиновник, и староста деревни, и даже император должны отрабатывать то, что им дало государство.

- Но император и есть государство!

- Тогда он плохо о себе заботится! — рявкнул Веймин. — Если ты будешь мыть только руки и лицо, но не очищать тело, что с тобой случится?

- Грязь, плохой запах, может быть, болезнь, вши.

- И если ты почувствуешь этот мерзкий запах, что ты сделаешь?

- Сниму одежду, посмотрю, в чем дело. Ну, и вымоюсь, конечно.

- А теперь представь, что император, который и есть государство, моет лишь лицо и ладони, ведь они видны из-за одежды. То есть он заботится только о том, что видит сам: императорский дворец со всеми его обитателями, совет министров и представителей крупнейших объединений. А дурной запах, который доносится со всей страны, ему отбивают дорогими духами и благовониями, то есть лестью, ненужными похвалами и лживыми отчетами. Но достаточно скинуть золотые расшитые журавлями одежды, как он увидит язвы, гниль и смрад.

- Может, тогда нужно рассказать ему правду? Наверное, можно написать доклад, принести его и зачитать. Пусть император узнает, что министры ему врут. Он накажет тех, кто подделывает отчеты, и поймет, что пора что-то менять.

- Если император умен, то он умеет понять истину по поддельным бумагам. Если император силен, то чиновники не посмеют ему врать. Если он храбр, то сумеет согнуть спины даже самым могущественным лицам.

- Я не понимаю, — еще раз сказал я. — Вы хотите сместить императора?

- Император — это не небесное светило и не нерушимая гора, это человек. А человек, может быть, слаб, глуп, ленив и не обладать нужными качествами, — сейчас Кун Веймин говорил тише и мягче. — Все в нашем мире конечно, в том числе и императорские династии. Династия Чжи (Чжи в переводе с китайского — мудрость) правит в стране Коронованного Журавля с момента распада империи Семи священных животных. С каждым следующим поколением на трон садится еще более слабый император. Нашей страной правят императрица и ее родственники, захватившие совет министров. Императору говорят лишь то, что он хочет услышать.

Я медленно поднялся и, бледнея, поклонился ему.

- Прошу вашего разрешения вернуться к учебе. Постараюсь в точности следовать указаниям господина Куна и не создавать неприятностей Академии.

- Хорошо. Выход из Академии снова закрыт как для тебя, так и для остальных учеников. Подумай о том, что я тебе сказал.

- Слушаюсь, господин Кун.

Я в полнейшем недоумении вернулся к себе в комнату, закрыл дверь, заклинил ее, чтобы никто случайно не вошел. Хотя если Тедань решит ворваться, он проломит даже стену. Потом меня начало трясти. Как я мог так ошибиться? Зачем я поступил в эту Академию? Получается, что всех, кто здесь учится, готовят для свержения императора? Поэтому и военное дело, и много боевой магии на уроках. Но ведь это неправильно? Кун Веймин не имеет права так поступать! Нельзя! Он же принадлежит к правящему клану, он мог бы попроситься на прием и высказать все, что он думает, императору в лицо. Да, возможно, после этого его казнят, но император мог бы и задуматься, прислушавшись к его словам, изменить свое отношение к народу.

Впрочем, нет. Ученики Академии — это ведь не простые бойцы, иначе бы нас с утра до вечера гоняли только в боевых искусствах, но мы же изучаем и политику, и законы, и общие знания о мире. Значит, мы — это как раз те, кто будут командовать бойцами, для этого и было нужно военное дело. Мы — это боевые маги. Мы — это начертатели. Мы — это будущие министры. А еще многие ученики — выходцы из знатных и уважаемых семей, таким образом, при успехе дела родственники с радостью поддержат нового правителя с учетом того, что их сыновья будут при власти.

И снова это слово в голове, как будто я все еще прячусь в жалком домике, собранном из мусора. Бежать!

Но я уже не тот запуганный нищий мальчишка, и у меня есть выбор.

Хотел ли я примкнуть к Кун Веймину и свергнуть императора? Я согласен с его желанием улучшить страну. Да, многое нужно менять. Но не таким же путем? Я не мог поверить в то, что услышал. Я думал, что Кун Веймин хочет поместить учеников Академии на места чиновников и потихоньку исподволь менять жизнь на местах. Тогда императору шли бы настоящие отчеты, и он бы знал о проблемах в стране. Если, конечно, бумаги не подделывали в самих министерствах.

И как мы останемся без императора? Кто взойдет на трон? Один из его сыновей? Но как господин Кун поймет, кто из них достоин? Наиболее вероятно, что он выберет подходящего, возведет на престол, даст нужные знания, а сам займет место регента до его совершеннолетия. Или?

От случайно вспыхнувшей мысли у меня свело живот.

Или он сам хочет стать императором? И я тут же понял, что именно об этом и говорил Кун Веймин. Смена династии! У него есть даже армия — та самая, где мы проходили практику. Раз Командующий помогает Куну в обучении, возможно, и его отец, генерал армии, в курсе его планов. Как он мог предать того, кому клялся в преданности?

Доложить обо всем императору? Но кто мне поверит? Мое слово против слова влиятельного Кун Веймина, родственника императора? Никаких доказательств у меня нет, только единственный разговор с глазу на глаз. Я даже боялся