На следующий день они вступили в обширный лес, их обступилипо-зимнему обнаженные печальные березы. По мере углубления в лес Спархок всесильнее начинал ощущать запах гари, а вскоре стал виден темный полог дыма,висящий между белыми стволами. Он остановил колонну и отправился вперед наразведку. Вскоре деревья расступились, и Спархок увидел несколько грубопостроенных стирикских жилищ. Вернее их обугленных догорающих останков. Вокругдомов тут и там были разбросаны тела их убитых хозяев. Спархок отчаянновыругался, поворотил коня и галопом поскакал назад к отряду.

— Что там такое? — спросила Сефрения, тревожноглядя в его мрачное лицо. — Откуда этот дым?

— Там впереди была деревня стириков, — угрюмоответил Спархок. — Мы с тобой знаем, что может обозначать этот дым.

— Да, — судорожно вздохнула Сефрения.

— Было бы лучше, если бы ты придержала девочку здесь,при себе, пока мы похороним тела.

— Нет, Спархок. Такие вещи — это и ее наследство тоже.И потом, я должна быть там, чтобы помочь уцелевшим, если такие остались.

— Ладно, делай как знаешь, — коротко сказалСпархок. Приступ гнева овладел им, и он отрывисто дал команду продолжатьдвижение.

Некоторые признаки говорили о том, что стирики пыталисьзащищаться, но были опрокинуты намного превосходящими их количеством нападающими.

Спархок разделил своих людей — часть послал рыть могилы,часть — тушить пламя на остатках домов.

Сефрения, осмотрев опустошенную деревню, возвратилась спобледневшим лицом.

— Среди мертвых только несколько женщин, — сказалаона Спархоку. — Остальные, наверное, спрятались в лесах.

— Что ж, сходи, попробуй найти их и уговорить вернутьсяназад. — Он посмотрел на Пэразима, который, не скрывая слез, плакал, копаямогилу. Юному рыцарю было трудно переносить такую работу. —Пэразим, — сказал ему Спархок, — ступай с Сефренией.

— Хорошо, мой господин, — всхлипнув, ответилПэразим.

Наконец, когда все тела были преданы земле, Спархокпрошептал над могилами короткую молитву. Может, это была не совсем подходящаядля стириков молитва, но он действительно не знал, что ему еще сделать.

Примерно через час вернулись Сефрения и Пэразим.

— Ну как, удалось что-нибудь, — спросил Спархок.

— Мы нашли их, но они не согласились выйти из лесу.

— Их нельзя обвинить в этом. Надо посмотреть, не сможемли мы восстановить хотя бы несколько домов.

— Не теряй времени, Спархок. Они не вернутся жить наэто место. Религия не позволяет стирикам этого.

— Они ничего не сказали тебе, куда ушли эленийцы,сделавшие это?

— Что ты задумал, Спархок?

— Возмездие — часть эленийской религии.

— Нет, я не скажу тебе, куда они поехали, если тызадумал подобное.

— Я не оставлю это так, Сефрения. И я найду их следсам, скажешь ты мне или нет.

Сефрения посмотрела на него беспомощным взглядом, потомбеспомощность в ее глазах сменилась проницательностью.

— Сделка, Спархок, — предложила она.

— Я слушаю.

— Я скажу тебе, где искать их, если ты обещаешь никогоне убивать.

— Хорошо, — неохотно согласился Спархок, все ещечернея лицом от гнева. — Куда они поехали?

— Я еще не закончила. Ты останешься здесь, со мной. Язнаю тебя — ты часто идешь на крайности. Пошли догнать их кого-нибудь другого.

Спархок взглянул на женщину, и, повернувшись, заорал:

— Лакус!

— Нет, не Лакус, — сказала Сефрения. — Онтакой же скверный, как ты.

— Кого же тогда?

— Я думаю, Пэразима.

— Пэразима?

— Он добр. Он не наделает ошибок.

— Хорошо, — сказал Спархок сквозь зубы. —Пэразим! — позвал он юного рыцаря, печально стоящего поодаль. —Возьми двенадцать человек, и поезжайте за теми скотами, которые сделали это. Неубивай никого, но сделай так, чтобы им стало очень-очень жаль, что у них дажемысль такая возникла — сотворить такое.

— Слушаю, мой господин, — ответил Пэразим, и глазаего блеснули сталью.

Сефрения дала ему указания, и он отправился туда, гдесобирались рыцари. По пути он остановился и вырвал с корнем куст какого-токолючего растения. Он крепко сжал его в кулаке и стеганул по стволу березы,оставляя на нем лохмотья содранной коры.

— Милый мальчик, — прошептала Сефрения.

— Он сделает все как надо, — невесело рассмеялсяСпархок. — Я надеюсь на этого молодого человека.

В стороне от них, над свежими могилами, стояла Флейта. Еесвирель наигрывала печальную мелодию, изливающуюся над ними вечностью тоски.

Продолжало холодать, хотя снега выпало немного. После неделипути отряд достиг полуразрушенного замка в шести-семи лигах западнее городаДарра. Келтэн с основными силами пандионцев уже поджидали их там.

— Я думал, что вы где-то заблудились, —громогласно объявил он, выезжая навстречу Спархоку. Он с любопытством посмотрелна Флейту, которая сидела в седле перед Спархоком. Ее ноги свешивались с однойстороны, обернутые полой его плаща. — Тебе не кажется, что в твоемвозрасте поздновато заводить семью? — продолжил Келтэн.

— Мы подобрали ее по пути, — сообщил ему Спархок,вынимая девочку из седла и передавая ее Сефрении.

— Что же вы не подыскали какую-нибудь обувь?

— Мы обували ее, но она все время теряет башмачки.Около Дарры, с другой стороны, есть женский монастырь. Мы оставим еетам. — Спархок оглядел развалины, и спросил:

— Есть там хоть какое-нибудь убежище?

— Есть некоторое подобие, по крайней мере, оно защищаетот ветра.

— Ну тогда давай войдем внутрь. Кстати, Кьюрик,отправляясь в Димос, прихватил с собой Фарэна и мои доспехи?

Келтэн кивнул.

— Хорошо, а то эта вороная очень плохо слушается узды,да и эти старые доспехи Вэниона в нескольких местах протерли меня до дыр.

Подъехав к развалинам, они увидели там Кьюрика и молодогопослушника Берита.

— Почему вы так долго? — ворчливо осведомилсяКьюрик.