– Надуть, братец, можно и без весов. Камешки-то разнятся. Один чистенький, а другой с породой сплёлся. Я-то, брат, толк знаю в золоте. Сам ходил на сезон, чтобы все тонкости познать, – соврал он. – Ты попробуй, спрячь от меня хоть крупинку. Хоть песчинку с моего участка. Всё на голову поставлю, но найду. Нюх у меня волчий. А у кого волчий, то и сердце такое.

Он знал, бывший солевар расскажет артельщикам, какой грозный и фартовый у них хозяин, который сумеет держать в повиновении бывших ссыльных и каторжников. Настрожить их, чтобы и не помышляли прятать золото.

– Я мыслю тебя поставить старшиной. Четыре ружья и припасы даю тебе. Стреляй, если подойдут волки и медведи. Провиант сам знаешь, надо ночью охранять. Медведи проснутся, начнут по тайге шастать. А у нас туши. Мясо учуют сразу. Тут ружьишки и пригодятся.

– Ну что ж, Александр Киприянович, коль доверяете, то спробую. Хотя старатели – народ тяжёлый.

– Ты, Андрей, собери их сюда, во двор, завтра в десять утра. Потолкуем, да надо будет готовиться к отъезду, – попросил Сотников.

Утром пришли все. Сидели во дворе, на лавке, курили. Они уже знали друг друга. Знали понаслышке и хозяина. Знали, что ссыльный, но недоверия не питали. Вышел Александр Киприянович, поздоровался, присел напротив на табуретку:

– Хочу каждому в глаза заглянуть, чтобы не было потом никаких размолвок. Жить вы будете в двух избах. Полати отлагодите. Печи поставим чугунные. Дровами запасётесь на месте. Выкопаете мерзлотник, обложите льдом и накроете лапником. Кашевара определите сами. Старшиною я назначаю Андрея. Если нет никого другого.

– Андрей, так Андрей! – равнодушно ответил за всех широкоплечий бородач.

– Через неделю уходим на десяти подводах. Возьмём две бочки керосину, четыре лампы, десять ламповых стекол, три говяжьих туши, сахар, сухари, крупчатую муку, соль, табак, гречневую и просяную крупу, чай кирпичный, гильзы для папирос, спички, пилы, топоры, гвозди, посуду. Будем обосновываться там на ближайшие лет пять. Берём четыре ружья и ружейные припасы. Золото не прятать. Всё сдавать старшине под роспись в шнуровой книге. Работа зачтётся с начала ухода на прииск. До прииска – один рубль в день. Плотники среди вас есть?

– Есть! – ответили сразу четверо.

– Вам предстоит много работы: избушки починить, чтобы тепло было. Баньку срубить. Дрова заготовить. Работаем до 10 сентября. Я предлагаю уйти на лошадях сразу всей артелью. Конечно, помытаритесь сначала в холоде, пока всё подготовите. Я иду с вами, с обозом. Идём напрямик, через тайгу до Лены, а там по зимнику до сворота. Далее по таёжной дороге, по просёлкам до самого прииска. У меня есть карта. Главное, чтобы меньше было снежных заносов. Фураж будем покупать в попутных деревнях. Там же и роздых устроим себе и лошадям. Старшина на месте всё расскажет. Думаю, чинить заимки будете от светла до темна. Обустроитесь. Снег сойдёт. Промывка с пяти утра до трёх пополудни. Сюда же входит и сниданье, и обед. С пятнадцати часов – старательское дело. Каждый будет стараться больше песка перемыть. Оплата – два рубля пятьдесят копеек с золотника. Богатая золотом примесь – рубль пятьдесят.

– А тачки есть? – спросил тот же широкоплечий бородач.

– Есть четыре тачки. Дёготь для смазки заготовлен. Предупреждаю: не пытайтесь прятать сеянку из моего прииска. Найду, удержу оплату и морду набью! – настрожил артельщиков Сотников. – Я кормлю, пою и спать укладываю, как ни на одном прииске. Там голь и нищета! Стало быть, и вы должны совестливо стараться.

Широкоплечий бородач закрутил носом:

– Это мы посмотрим, кто кому морду бить будет!

– А ты, каторжник, не перечь. Не таких видывал. Пойдёшь против – будешь бит. Лучше сразу откажись от поездки! – предупредил хозяин.

– Да нет! Хочу попробовать у хорошего хозяина прииска, где даже баня будет. А ты, Александр Киприянович, не серчай. Мы, фартовые, все такие, – перевёл в шутку широкоплечий бородач.

– И последнее. Паспорта сдайте мне и можете получить задаток по пять рублей. Сегодня у нас первое марта. Шестого загружаем подводы и седьмого – в путь. А оттуда, по осени, через Лену на лодке на левый берег. Дальше, где пешком, а где на лошадях. Домой всегда путь короче.

***

Только в конце марта прибыли на прииск. Разгрузили подводы с поклажей, инструментом и сразу взялись за работу. Морозы утихомирились. Днём доходили до минус пятнадцати градусов. Жгли костры, варили варево и сушили одежду. Запели пилы, застучали топоры, вгрызались в мёрзлую землю ломы. Люди работали с азартом. Сделали полати, установили железные печи, нарубили дров и начали копать яму под мерзлотник.

Старшина Андрей обратился к Сотникову.

– Александр Киприянович, нам, по-моему, повезло. Я посмотрел округу и обрадовался. Кругом горбики, холмики, а наша стоянка, будто в низине. Я к чему? К тому, что с этих горбиков и холмиков весной начинают сбегать десятки ручьёв и ручейков и бегут по впадинам и долинам. Ручейки часто бывают так малы, что не видно даже течения. Они пробираются вниз под зыбучими мхами и валежником, покрывающими таежную землю и задерживающими всюду никогда не просыхающую воду. Очисти ручеёк от мха и валежника – и увидишь там золотоносный песок. К осени должны быть с золотом!

– Дай-то, Бог, удачи! – перекрестился хозяин.

Убедившись, что артель он собрал хваткую, а место вроде золотоносное, Сотников вернулся на подводах в Балаганск.

На прииске в повседневной работе не заметили, как сошёл снег! Оголились вершины горбов и холмов. Снег сползал ниже и ниже и, наконец, земля порыжела. Снеговую воду втянула под себя листва и побежали по прииску видимые и невидимые ручьи, образуя небольшие болотца стоячей воды. Кое-где они пробивались наружу и снова уходили под валежник или растекались под лиственным ковром. Чуткие ноги старателей с радостью проваливались в такие ручейки и начинали очищать их от листьев, сухостоя, бурелома. И когда в разгрёбе появлялся глазок ручейка, душа старателя загоралась охотничьим азартом. Что таит в себе этот, только взглянувший на свет божий ручеёк? Может, дно выстлано золотниками? И начинает старатель неистово работать лопатой, граблями или просто руками, идя вдоль ручья на десять – двенадцать саженей. Очищает и вглядывается в помутневшую воду. Ждёт, пока вода унесёт листья, щепки и в ручейке проявится желтоватое песчаное дно. Совочек висит на поясе. Черпает прямо из ручья лепёшку песка с водой. Начинает смывать, шевеля пальцами. Вода постепенно уносит песчинки. А ему не терпится, хоть пальцем нащупать маленькую крупинку жёлтого металла. Иногда попадается сразу, иногда приходится промывать десятки пудов песка. Но, главное, найти первую, чтобы убедить себя, есть в этом ручье золотники.

Один раз в неделю, по средам, старшина артели Андрей принимает золото. После обеда, когда старатели устраивают перекур и каждый делится удачей, Андрей садится в избе за тесовый стол, ставит перед собой весы, открывает ящичек с разновесами и справа кладёт шнуровую книгу. Старатели, покурив, по одному подходят к старшине. Сегодня первый широкоплечий бородач. Лицо угрюмое, смотрит из-подо лба.