закутываясь в одеяло.

— Я не так уж много съела за обедом.

Лукас завернул мягкий крендель в салфетку и протянул его мне.

— Ешь.

— Я буду есть, если вы, ребята, будете рассказывать.

Они все посмотрели на Холдена.

Я подцепила крендель.

— Значит, ты здесь главный?

Он опустился на кофейный столик так, чтобы оказаться прямо напротив меня, в то время как Лукас опустился на стул, а Вон подошел поближе.

— Мой отец — альфа, и я второй в очереди.

— Альфа означает лидер, верно?

Холден кивнул.

— Коби — его бета или заместитель по команде. Сэм — его третий помощник в качестве главного силовика. Но когда я закончу учебу, я возьму на себя роль Коби, а она возьмет на себя роль Сэма.

— И вы все всегда были…

— Волками-перевертышами?

Я кивнула.

— Да. Мы такими родились. Волков-перевертышей создать невозможно. Тебя ведь удочерили, верно?

Я напряглась, откидываясь на подушки дивана.

— Да, но я не превращаюсь в волка, Холден.

Кин сжал мое колено.

— Изменение не срабатывает, если ты не находишься рядом с другими волками по крайней мере год. Это мера самозащиты.

— Но ты можешь ошибаться. Почему ты вообще думаешь, что я могу такой стать?

— Мы чувствуем твой запах, — объяснил Холден.

— Чувствуете мой запах? — пискнула я.

Он дернул гуами.

— Я почувствовал твой запах в тот первый день, когда увидел тебя в окне. Он был слабым, но определенно волчьим. Мы с папой знали, что должны выяснить, появилась ли в городе новая волчья семья, но это была только ты.

— Чем я пахну? — Я не могла удержаться от вопроса.

Пристальный взгляд Холдена встретился с моим.

— Поле после свежего весеннего дождя. И дом.

Все во мне сжалось, когда я вспомнила, как вошла в комнату Энсона и почувствовала запах дома.

— Ч-что это значит?

Энсон обвил меня рукой.

— Это значит, что ты наша.

— 35-

— Ваша? Как ваша? — Мое сердце бешено колотилось о ребра. Я могла поклясться, что чувствовала, как меня тянут в пяти разных направлениях, мягкие толчки исходили из моей груди.

Вон прекратил расхаживать по комнате.

— Я не связан с ней.

Маленькая надежда, за которую я цеплялась, рассыпалась у меня в руках.

Кин вскочил на ноги и направился к брату, толкая его в грудь.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Знаю, ты напуган, но это не дает тебе права быть мудаком, не по отношению к Роуэн.

— Я не боюсь, — процедил Вон сквозь зубы.

— В самом деле? Потому что именно так это выглядит для меня. Никогда не думал, что мой брат может оказаться трусом.

Ноздри Вона раздулись, его пристальный взгляд метнулся ко мне. Затем он повернулся на пятках и вышел из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.

Я глубже вжалась в диван, когда плечи Кина поникли. Лукас встал, похлопал Кина по плечу и сжал его.

— Это не твоя вина. Он не готов. Но ты же знаешь, что он сможет продержаться не так долго.

Кин покачал головой.

— Я пытался поговорить с ним, но он отказывается слушать.

Я сглотнула, борясь с жжением в горле.

— Никто не должен заставлять Вона быть со мной, если он этого не хочет. — Я боролась со словом «быть». Что это вообще значило в данной ситуации?

Холден потянулся и взял меня за руку.

— Это то, чего он хочет. Это то, чего мы все хотим. Это предначертано судьбой.

— Предначертано?

Он одарил меня нежной улыбкой.

— Ты что-то почувствовала, когда впервые прикоснулась к каждому из нас?

У меня широко распахнулись глаза.

— Искру.

— И что-то еще? — подтолкнул Холден.

Я мысленно возвращалась к каждому моменту, когда испытывала это ощущение.

— С Воном это было почти больно, будто удар током. С Лукасом… я почувствовала тепло, я действительно не могу это объяснить. Когда мы с тобой соприкоснулись, я какое-то мгновение не могла пошевелиться. С появлением Кина весь остальной мир исчез. Что касается Энсона, я понятия не имею, потому что в моем мозгу произошло короткое замыкание.

Энсон усмехнулся и уткнулся носом мне в шею.

— Прости за это.

— Что все это значит? — спросила я Холдена.

— Это значит, что ты — наша пара.

— Пара? — Я изогнула губы, произнося это слово, пробуя, как оно звучит.

Он кивнул.

— Это случается не так часто, как раньше, но когда волчица особенно сильна, у нее несколько самцов, которые укрепят ее в ее даре.

— Я не всесильна, Холден. Я едва держусь на ногах.

Лукас и Кин сели по другую сторону от меня, рука Лукаса скользнула в мою.

— Ты могущественнее, чем думаешь. Волки вокруг тебя могут это почувствовать. У меня такое чувство, что именно поэтому тот волк напал сегодня. Он хотел сделать тебя своей.

— Сделать меня своей? — пискнула я. — Что это вообще значит?

Энсон крепче сжал мои плечи.

— Это значит, что мы будем с тобой в обозримом будущем.

У меня начала кружиться голова.

— Мы можем вернуться к началу? Ты думаешь, что я волк-перевертыш и ваша пара.

— Мы знаем это, Ро, — сказал Холден, сжимая мою руку. — Посмотри на меня. Можешь ли ты честно сказать мне, что ты этого не чувствуешь? Что у тебя не сжимается сердце, когда ты какое-то время не находишься рядом с кем-то из нас?

— К-как ты это узнал?

— Потому что мы тоже это чувствуем, — объяснил Холден.

— Только в десять раз хуже, — пробормотал Кин.

— Хуже? Почему ты мне не сказал? — Мне была ненавистна мысль о том, что кому-то из них может быть больно. Даже Вону, несмотря на его придурковатые наклонности.

Лукас выводил пальцем рисунок на моей ладони.

— Тебе нужно было время. В последнее время в твоей жизни произошло так много изменений, и это еще одно важное событие.

Я судорожно втянула воздух. В его словах был смысл. И если бы я не видела этого собственными глазами, то подумала бы, что они все сумасшедшие.

— Значит, мои биологические родители должны были быть волками-перевертышами?

Энсон поиграл прядью моих волос.

— Только один. Мой биологический отец — перевертыш, но мама полностью человек.

— Вы знаете, кто мои родители? — спросила я, обводя взглядом группу.

Холден покачал головой.

— Нет. Такие стаи есть по всему миру. Ты знаешь, где родилась?

— Нет, только то, что это было закрытое усыновление. — Я никогда не задавала много вопросов по этому поводу, потому что не хотела причинять боль своим родителям. Так вот, у меня было чувство, что они не дали бы мне ответов, даже если бы я спросила.

Холден сжал мою руку.

— Мы поговорим