– Ну что, готовы?

– Да, сэр.

Монро не сразу понял, что это ответил Шапиро. У них с Лутцем был одинаковый рост, а в маскировочной сетке все трое выглядели одинаково, как болотные кочки.

– Мы готовы, сэр, но, если вы не возражаете, я пойду первым.

– Хорошо, Ральф, я не возражаю. Честно говоря, я вижу не дальше собственного носа.

– Только вы, сэр, определите мне направление – по компасу.

Монро включил находившийся на запястье прибор, и тот загорелся тонкими линиями голубоватой подсветки.

– Нам во-он, туда, – Жак взял руку Шапиро и вытянул в нужном направлении.

– След, взят, – шутливо доложил солдат и пошел в указанном направлении. Монро двинулся за ним, Лутц – замыкающим.

Так они брели по мокрой траве в течение десяти минут, пока Шапиро не остановился. Жак едва не натолкнулся на него в кромешной темноте.

Он хотел спросить, чем вызвана внезапная остановка, однако вовремя заметил, что Ральф целится в темноту из винтовки и медленно поводит ею из стороны в сторону.

«Ах вон оно что», – догадался Монро и облегченно вздохнул. Шапиро просто просеивал местность через спектральный прицел.

«Надо мне вести себя спокойнее, – сказал себе Жак, – вон Лущ, за все время не проронил ни слова. Хотя молчуном его назвать нельзя. Стало быть, он спокоен».

Шапиро постоял еще с минуту, а затем продолжил движение.

Жак ступал за ним след в след, и в какой-то момент ему стало казаться, что он чувствует темноту так же хорошо, как и Ральф. Теперь он не шел наобум, а ясно представлял, на каком расстоянии от него идет Шапиро. Жак не успел понять, стоит радоваться этому открытию или нет. Он ощутил некую, пока еще нечеткую и размытую волну угрозы.

Тревожное чувство нарастало, тем не менее Жак усилием воли заставлял себя идти дальше. Ему не хотелось думать, что это всего лишь страх.

Внезапно Шапиро остановился. Теперь он не был похож на опытную борзую, нюхающую воздух. Он стоял замерев, будто схваченный фотовспышкой, не довершив начатого движения.

Монро замер тоже.

Опасность была настолько близкой, что лейтенант ее отчетливо чувствовал. Ощущение ни с чем не сравнимого ужаса накатилось на него холодной, промозглой волной.

И вскоре Монро увидел их.

Они медленно плыли над мокрой травой, едва не касаясь ее. Изогнутые крылья отливали тусклой синевой, и их кромки были остры как бритва. Точно таким крылом «скаут» Грэя был едва не перерублен пополам.

Ветер перестал шуметь, и воцарилась полнейшая тишина. Дольтшпиры бесшумно струились, и трудно было даже сосчитать, сколько их – сто, а может, тысяча.

Это была гарантированная гибель всех, оставшихся в каменоломне. Гибель всех, если их не предупредить.

А между тем враждебная сила продолжала свое бесшумное течение. Дольтшпиры шли справа, слева, проходили сверху, принимая замерших солдат за три замшелые глыбы и аккуратно их огибая. Иногда они вздрагивали, как потревоженные скаты, поворачивались к разведчикам носами, но затем продолжали путь. Видно, остроты их обоняния не хватало, чтобы определить человека наверняка.

Последние Дольтшпиры миновали трех обратившихся в камень людей и исчезли в стылом мраке ночи с грацией морских существ, парящих над океанским дном.

Оцепенение стало отпускать Жака. Негнущимися пальцами он достал рацию и надавил кнопку вызова.

Прошла секунда, другая... целая вечность, но никто не отзывался.

«Неужели все кончено?! Неужели я не успел?!» – опалила мозг Жака страшная убийственная мысль.

– Вильямс – слушаю... – спокойно отозвался командир. Его голос прозвучал так буднично, будто он донесся из далекого прошлого.

– Сэр, это вы? – переспросил Жак, все еще не веря, что это голос Вильямса.

– Да, Жак, это я. Что нового?

Что нового?! На мгновение Монро всерьез испугался, что так и не сможет предупредить полковника. Какая-то неведомая сила вязала его волю, заставляя мычать и мямлить.

– Их много, сэр! Они идут к вам!

– Кого, Монро?! Пехотинцев?!

– Дольтшпиры – их сотни... Уходите, сэр! Уходите в штольни!

Полковник оборвал связь, и было неясно, началась ли атака на каменоломню или же он стал готовиться к отражению нападения.

Однако следовало идти дальше. Возвращение назад не имело никакого смысла: до начала атаки все равно не успеть, а ввязываться в драку, стоя на открытом месте, значит просто подставлять лоб.

– Давай, Ральф, – скомандовал Монро, и солдат бодро зашагал вперед, как будто ничего не произошло.

Монро старался не думать о судьбе своих товарищей, оставшихся в лагере, но это было нелегко. Все трое напряженно ждали грохота разрывов и частого стука автоматических пушек, но пока все было тихо.

Костер мирно потрескивал, а пришедший в гости Мастар о чем-то вполголоса беседовал с Вильямсом.

Капитан Фарнбро сидел рядом и вытирал ветошью руки.

Полчаса назад ему и его людям удалось заменить на «скауте» Саломеи пушку. Вместо роторной была поставлена танковая, существенно уступавшая прежней по мощности, зато более экономная и имевшая достаточный запас патронов.

Сейчас хозяйка робота ходила вокруг своей машины и все не могла привыкнуть к новому виду манипулятора – установленная пушка не уместилась под броневыми щитками и часть ее механизма торчала снаружи. Впрочем, это не было столь уж важно. Как показали последние события, броня здесь не имела большого значения, ведь выпушенные с дольтшпиров снаряды легко прошивали даже камни и увязали в гранитных стенах, словно в густой грязи. Запищала рация1.

– Вильямс, слушаю... – спокойно ответил полковник и вдруг подскочил с камня, словно подброшенный пружиной.

Вильямс еще ничего не успел сказать, но лейтенант Хафин уже поняла, что случилось что-то чрезвычайное.

– Боевая тревога! Капралы, отозвать все посты и немедленно начинайте разворачивать минную сеть по всему периметру карьера! Быстро! До массированного налета у нас всего несколько минут! Фарнбро, все живые машины загоняйте внутрь!

Эхо еще не смолкло под сводами пещер, а немногочисленные бойцы отряда уже развили бешеную активность, выбегая наружу с минными ящиками, освобождая дорогу для въезда танков и одновременно готовя позиции внутри пещер.

Всем было ясно, что этот бой придется принять в штольнях, поскольку только в этом случае оставался шанс на выживание.

«А как же Монро? Успел ли он уйти достаточно далеко?» – мелькнула у Саломеи тревожная мысль. Между тем она действовала как автомат. Забравшись в кабину своей машины, тут же связалась с подчиненными: